— Мне это не нравится, — прошептала Кей, когда Алекс принялся ковырять в дверном замке гвоздем.
— А мне, думаешь, нравится? — прошептал он в ответ. — Мне бы тоже хотелось сидеть дома рядом с женой, а не торчать здесь.
— Прости, — раскаянно произнесла Кей. — Я иногда забываю о твоей утрате.
Алекс надавил гвоздем на что-то в замке, и дверь открылась.
— Быстро, — сказал он, пропуская Кей вперед.
Он на несколько мгновений задержался на крыльце, чтобы оглядеться и проверить, не заметил ли их кто-нибудь. Судя по всему, в это воскресное утро все население крохотного городка собралось в церкви, так что пока им ничего не грозит.
— Милый магазинчик, — сказала Кей, разглядывая забитые товарами полки вдоль стен. В шкафах со стеклянными дверцами плотно висела одежда. — Это не Чарлстон или Нью-Йорк, но для такого городка вполне сносно.
Алекса не интересовало, насколько хорош магазин, главным для него было то, что здесь можно раздобыть все, что им необходимо.
— Надо побыстрее убираться отсюда, — тихо сказал он. — И постарайся не шуметь.
— Тебе все время кажется, что я ничего не знаю, — фыркнула Кей и прошла в заднюю часть магазина.
Позади длинного прилавка стояли коробки и бутылки, а также ящики с галетами и бочка с соленьями.
Алекс достал из-под прилавка холщовый мешок и принялся собирать в него галеты и сушеные яблоки. Он не рассказал Кей, до какой степени его беспокоит, что мистер Грейди узнает о причастности Ти-Си к побегу и станет искать человека с приметами Алекса. Он опасался, что они с Кей проделают весь этот долгий путь и окажутся в ловушке.
С той стороны магазина, где была Кей, не доносилось ни звука. Алекс решил, что Кей переодевается, и не счел нужным беспокоить ее. Он положил заполненный мешок у двери и прошел к шкафам с одеждой. Она была добротной, прочной и хорошо сшитой, правда, не того качества, к которому привыкла Кей. Алексу понадобилось несколько секунд, чтобы снять с себя грязные лохмотья и надеть бежевые, обтягивающие бедра бриджи, белую рубашку с галстуком и длинный темно-зеленый жилет. На полке он выбрал одну из широкополых соломенных шляп — она защитит его от солнца во Флориде.
Оглядев себя в зеркале, Алекс остался доволен своим видом. Теперь он напоминал богатого плантатора, а не беглого преступника, недавно прибывшего из горной Шотландии.
Улыбаясь, Алекс пошел к Кей, чтобы узнать, какой нaряд она подобрала для себя. Увидев ее, он замер как вкопанный.
Кей стояла перед высоким, в рост человека, зеркалом и расчесывала щеткой волосы. Алекс впервые видел ее без плаща. Хотя платье дорвалось по подолу и запачкалось, оно все равно оставалось роскошным. Вырез был глубоким и открывал часть груди. Натренированные мышцы предплечий свидетельствовали о том, что Кей привыкла управлять норовистыми лошадьми, однако это не умаляло изящества ее рук, и короткие рукавчики только подчеркивали его. Подрез под грудью был украшен широкой лентой, юбка мягкими складками ниспадала до самого пола.
Алекс смотрел на Кей и размышлял о том, что это платье она надела для бала в Чарлстоне. Наверное, она предвкушала свидания с молодыми кавалерами, готовилась принять очередное предложение руки и сердца, воображала, как будет рассказывать об этом своим внукам.
Но из-за своей добросердечности она согласилась на то, на что никогда не пошли богатые — и даже бедные — юные дамы. Она рисковала своей жизнью, чтобы спасти совершенно незнакомого ей человека, которого, кстати, считала виновным в убийстве — думать иначе у нее не было никаких оснований.
Алекс наблюдал, как Кей расчесывает волосы. Вероятно, она думает, что расчесывает их в последний раз. Судя по печальному выражению лица, она согласится их отрезать.
Как жаль, что нельзя повернуть время вспять! Если бы он мог, он бы вернулся… Алексу было больно думать об этом, потому что он знал: он вернулся бы в то время, когда был безмерно счастлив, когда женился на Лилит.
Глубоко вздохнув, он подошел к Кей.
— Позвольте пригласить вас на танец, мисс Кей.
Подавая ей руку, он надеялся, что ее не оттолкнет его неопрятный вид и запах, сохранившийся после долгого пребывания в тюрьме.
Кей отлично выучила правила хорошего тона. Она лучезарно улыбнулась ему, одной рукой приподняла юбку, а другую вложила в его ладонь. Алеке обнял ее за талию. Сожалея, что нет музыки, он принялся напевать старую шотландскую балладу, которую когда-то пела ему мать. Танец получился не формальным, со сложными фигурами и сменами партнеров, а очень интимным, для них двоих.
Кей начала подпевать, показывая, что знает эту балладу, и Алекс, широко улыбнувшись, закружил ее по комнате между шкафами и вокруг прилавка. Когда Кей, изловчившись, схватила с полки темно-коричневый флакон и поставила его на прилавок, Алекс от души расхохотался: она не забывает о деле, она помнит, зачем они здесь.
Алекс остановился перед зеркалом, поклонился партнерше и отступил на шаг.
— Должен признаться, мисс Кей, я в жизни не получал такого удовольствия от танца.
— Я тоже. — Она присела в реверансе, прихватив пальчиками юбку и разведя ее в стороны.
Как же она хороша в этом белом платье, подумал Алекс. Ему захотелось запомнить ее — девушку, которая спасла ему жизнь, — именно такой.
— Тебе придется мне помочь, — сказала Кей.
Алекс продолжал любоваться ею. За все годы переписки Нат ни разу не упомянул, что его младшая сестра так красива.
— В чем?
— Раздеться!
Алекс не сразу сообразил, что она имеет в виду.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе… раздеться?
Кей одарила его милой улыбкой.
— Раз уж мы собираемся путешествовать вместе, тебе придется исполнять роль моего брата. — Она повернулась к нему спиной и приподняла волосы. — Можешь начать с того, чтобы расстегнуть платье.
— Да здесь тысячи пуговок! Мы провозимся весь день.
— Ты женатый мужчина, значит, должен знать, как расстегивать платье.
— Я был женат всего несколько часов, — сказал Алекс, сражаясь с четвертой пуговицей. Они были крохотными, а петельки тоненькими.
Кей оглянулась на него.
— Несколько часов? Значит, вы не…
— Не твое дело, но да, мы этим не занимались. — Расстегивая пуговицы, он все больше и больше хмурился.
— Хоуп говорила, что ты заснул в первую брачную ночь, но я не верила.
— Я не заснул. Меня опоили.
— Ах да, стаканом вина, вот и заснул. Кто тебя опоил?
— Если бы я знал, суд бы меня оправдал. — Алекс уже стегнул две трети пуговиц.
— Хоуп говорила, что дверь была заперта изнутри и что в комнате были только ты и твоя жена.
