Согласитесь, латинское honoris causa звучит куда солиднее, чем невзрачное русское «автоматом»? Вещам необходима красивая упаковка, мы же, русские, из века в века ленимся её найти и называем её отсутствие духовностью, если неточно процитировать одного современного писателя… Наш сборник — я вслед за Адой, по её, можно сказать, почину, дал пару интервью местным СМИ, — так вот, наш сборник был замечен, и мне поступило предложение о работе из негосударственного вуза, причём достаточно лестное: с возможностью сразу возглавить кафедру. В этом частном вузе я действительно проработал пару лет, пока не сменил область деятельности полностью, но это уже совсем другая история…
В июне Марта и Алёша венчались: нет необходимости говорить, что на их венчании была вся группа, включая самых махровых атеистов. Даже Иван пришёл в храм и постоял в отдалении, ни к кому не приближаясь. И да, разумеется, группа всё-таки собрала для них «подъёмные»!
Мы с Настей тоже хотели венчаться, оттого какое-то время обсуждалась возможность «двойного венчания». Но вот беда: семилетнее прещение на церковный брак, наложенное на меня митрополитом после моего выхода из монастыря, к тому времени ещё сохранилось! В итоге мы ограничились гражданской росписью, тоже в июне. Борис предлагал договориться с местным ребе и устроить наше бракосочетание в синагоге. Верите ли, нет, некоторое время мы почти всерьёз рассматривали эту мысль…
Вот ещё: Штейнбреннер написал мне любопытнейшее письмо, где пространно рассуждал о том, что самороспуск «могилёвского княжества», безусловно, состоялся, а вот в отношении Церкви недостойных аналогичного акта проведено не было, да и не может быть он проведён, коль скоро Алёшина хиротония совершилась через монарха нашего «псевдогосударства» в его качестве внешнего епископа, монарх же сложил с себя сан, и оттого Алёшино священническое достоинство в рамках установленной деноминации продолжает действовать. Разумеется, говорил Альфред, он вторгается здесь в область церковного права, в которой малосведущ, да почти совершенно невежественен, но, возможно, мне будет интересен ход его мыслей и весь этот религиозно-исторический курьёз… В качестве курьёза передаю и вам.
Хотя почему непременно курьёза? Если вдруг Алёша поссорится со своим священноначалием — он был рукоположен за это время — и будет извергнут из сана, то у него всегда останется…
[22]
Договорить мой собеседник не успел: на территорию через ворота, весело просигналив, закатился автомобиль, а секунд через тридцать после него — другой. Не знаю уж, договорились ли заранее выпускники Могилёва приехать вместе или просто совпали по времени.
Бывшие студенты высаживались, разгружали багажники, приветствовали Андрея Михайловича, появившуюся на крыльце дома Анастасию Николаевну (она успела переодеться в платье), друг друга. Женщины, не тратя слов попусту, принялись накрывать на стол, расставляя на нём пластиковую посуду.
Я глядел на каждого с нескрываемым интересом: вот, значит, какие вы на самом деле! Этот кряжистый дядька, косая сажень в плечах, не может, наверное, быть никем, кроме Марка? А эта красивая еврейская пара — ведь Борис и Лиза? А эта уверенная в себе дама, должно быть, Лина? А женщина со строгим лицом, действительно смахивающая на Керенского, — наверняка Альберта Игоревна? А молодой батюшка с женой — Алёша и Марта, разве нет?
Да и они на меня поглядывали с любопытством. Могилёв, видя их внимание ко мне, представил меня собравшимся, и я заслужил пару восторженных восклицаний.
— Угадайте нас по именам! — предложила мне Лиза. Я немедленно назвал её имя, а после, хоть и не совсем уверенно, — всех остальных. Каждая моя догадка сопровождалась шумными одобрительными возгласами, а в конце мне охотно похлопали.
— Вы сегодня нам ещё почитаете из вашего романа, хорошо? — попросила Лиза. — Вот, отличное развлечение…
Марта сделала испуганно-круглые глаза.
— Я буду осторожен, — шепнул я ей, улучшив минутку. — Ничего про командировку Андрея Михайловича я читать не собираюсь.
Жена Алексея Николаевича поблагодарила меня улыбкой и кивком головы.
Между тем лёгкое белое вино уже разлили по пластиковым стаканам, и вся компания, собравшись вокруг стола, потребовала от своего бывшего педагога тост! Возможно, у них было так заведено.
— Вы же знаете, что я терпеть не могу тосты! — смеясь, возразил он. — Точно так же, как и любой из вас, и будто отыгрываетесь на мне за печальную детско-подростковую повинность произносить тосты на семейных торжествах. Ну да, на ком же вам ещё отыграться… Будьте покойны, я проявлю милосердие и никого не заставлю говорить в ответ! Но сам всё-таки скажу.
Дамы и господа! — продолжил он, подняв стакан. — Пьер Безухов в похожей ситуации — тоже где-то к концу повествования — рассуждал просто о благости жизни. Я собираюсь с ним заочно поспорить, хоть кто я ему, и кто он мне? Я не считаю любую жизнь благой, более того, меня смущает всякая жизнь, которая не укоренена в истории. Да, такое укоренение ещё само по себе не делает нас ни хорошими, ни чистыми. Но вот отсутствие этих корней слишком легко превращает человека в пустое и невесомое существо, в перекати-поле, в кого-то, кто бездумно произносит слова о братстве всех людей, мантры о всеобщей любви и доброте, но сам проще простого теряет человеческий облик, превращается в хищное животное. Это едва не случилось с ивой из книги, которую недавно читал Арине… Знаете, у тёзки Бориса Менуховича, детского писателя Заходера, есть поэма под названием «Почему деревья не ходят»: глубокий текст, который настойчиво советовал бы и детям, и взрослым, текст о «великой, древней тайне, // непосильной для деревьев». Только старый мудрый еврей и мог написать такую притчу под видом детской сказки… Едва ли мы с вами постигнем тайну страдания или даже приблизимся к её разгадке: такие тайны разгадываются святыми, а кто из нас свят? Но оставим наши корни в земле, в той русской земле, на которой стоим. Тогда, есть надежда, наша макушка через много лет коснётся неба. Вот, кажется, и всё, что я хотел вам сказать по случаю!
Собравшиеся наградили этот тост негромкими аплодисментами.
— Вам надо посадить на участке ещё несколько саженцев, Андрей Михалыч, — с женской прагматичностью заметила Марта. — По ограде, например. Только не иву, конечно: яблоньку, вишенку. Хвойные иногда тоже хорошо принимаются…
Конец
2 декабря 2021 г. — 5 мая 2022 г.
Правка от 30 ноября 2023 г.
Примечания
1
Союз мастеров игры (лат.)
2
Причины, по которым я избегаю географических подробностей, станут ясны дальше (прим. авт.).
3
сама по себе, в чистом виде (лат.)
4
«Гений и
