Рабыня уставилась на меня, широко раскрыв глаза, полные испуга и тревоги. Я схватил ее за запястье, чуть пониже серебряного браслета, и потер ее влажную ладонь, которая, как я и подозревал, была покрыта какой-то краской. По-прежнему сжимая запястье девушки правой рукой, я левой провел по своей щеке, стирая темную краску.
Рабыня не сводила с меня глаз. Она вся дрожала, но не произнесла ни слова.
— Собираешься молчать? — спросил я.
— Я… я не знаю, о чем говорить. Я только…
— Ты же слышала о моем договоре с Хронтисом, — резко сказал я. — Кто ты? Чего ты хочешь? Отведи меня к Цирцее. Тогда ты, быть может, останешься в живых. Но вначале скажи, кто ты?
Девушка тщетно пыталась вырваться.
— Зови своих друзей, — фыркнула она. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.
То, что я сделал дальше, было рискованным шагом, но инстинкт подсказал мне, что этот риск необходим.
— Ты — молодая Цирцея, — произнес я. Дрожа от бешенства, девушка взглянула мне в глаза. Она явно тянула время, не отвечая ни нет, ни да.
Тогда я заговорил более доверительным тоном:
— Ты не можешь спастись без помощи Гекаты. Это ясно. Если они не найдут тебя в городе, то станут искать здесь. Ведь ты скрываешься здесь уже достаточно долго. Есть ли у тебя кто-нибудь, кто сможет тебе помочь? Лучшее убежище от жрецов здесь, но что же дальше?
— Нет, я — не Цирцея. Зови своих друзей! Зови их! — в голосе девушки зазвучали истерические нотки. Я увидел, как слезы потекли по ее щекам.
— Успокойся! — попытался вразумить я ее. — Не надо плакать, краска смоется.
Она неуверенно посмотрела на меня.
— Что же мне делать? — спросила она безнадежным шепотом. — Что ты мне посоветуешь?
Я заколебался. Ведь я обещал Хронтису, и еще…
— Подойди сюда, — приказал я. — Садись!
Присев на софу, я улыбнулся и резко потянул девушку вниз так, что она упала мне на колени. Это напоминало любовные объятия, но я крепко сжал ее запястье. Я знал, если я ее отпущу, то потом уже не смогу узнать правду. Откровенно говоря, я вновь заколебался. На чьей же стороне мне выгодней играть?
— Не бойся меня, — обратился я к рабыне. — Сидя вот так, мы можем говорить без всякого опасения, даже если войдет Хронтис. Я хочу немного с тобой побеседовать, моя девочка. Цирцея… Я правильно угадал? Или у тебя есть еще и другое имя?
— Я… я — Сайна, — ответила рабыня, неподвижно сидя на моих коленях и поглядывая на меня искрящимися глазами, карими, напоминающими воду лесного ручья. У девушки были длинные ресницы и бархатистая кожа. Я попытался представить ее без краски.
— Сайна, — повторил я. — Все в порядке. Расскажи мне о себе, и сделай это побыстрее, пока не пришел Хронтис. Как ты собираешься убежать отсюда? Кто поможет тебе? Есть здесь кто-нибудь, кому ты доверяешь?
— Только не ты! — фыркнула она, быстро отводя взгляд. — Я не знаю, кому бы могла довериться. Я слышала, как ты обещал Хронтису предать меня, и я… я пришла просить тебя помочь мне, несмотря на то что ты говорил жрецу.
— Ты привела слабый аргумент, — возразил я, потирая щеку.
Она повернулась ко мне боком:
— Я не могу так унижаться. Я знаю, ты поклялся предать меня… очень хорошо! За это я дала тебе пощечину! Еще три дня я буду прятаться в храме. Меня тут никто не станет искать, — дрожь сотрясала ее стройное, темное тело. У девушки слегка подрагивала нижняя губа. — Я все расскажу тебе. Я должна это сделать. Может быть, если ты услышишь мой рассказ… но я не собираюсь просить тебя о помощи… Один из жрецов освободил меня…
— Хронтис? — быстро спросил я.
Девушка покачала головой:
— Я не знаю. В храме во время жертвоприношения все жрецы выглядят одинаково. А я была очень испугана.
— Расскажи мне…
— Я лежала поперек алтаря под золотым одеянием, ожидая смерти, — девушка говорила спокойным голосом, но ее взгляд блуждал. Она вспоминала те самые ужасные минуты в ее жизни. — Я не слышала, как он подошел. Звучала музыка, кто-то пел. А потом какой-то жрец подошел сзади к алтарю и открыл золотые кандалы, которыми я была прикована к алтарю. Я удивилась, но промолчала. Жрец провел меня через маленькую дверь в комнату, где меня ожидала какая-то женщина. Там еще находилась рабыня. Именно она дала мне горшок с краской. И никто из них не проронил ни слова… Когда краска высохла, я услышала шум. Жрецы обнаружили, что алтарь опустел. Решив, что я сбежала из храма, они ушли. Я думаю… — Сайна на мгновение замялась. — Нет, я знаю, тот жрец положил на алтарь вместо меня другую девушку. Рабыню… Жрецы принесли жертву… Вот почему в городе распространился слух о моей смерти. С тех пор я живу в квартале рабов. Восемьсот рабынь обслуживают храм и дома верховных жрецов. Среди них легко укрыться. А потом по городу разнесся слух, что жрецы поймали и привезли в Гелиос человека с острова Эя. Сначала я решила, что это какой-нибудь купец. Он бы мог помочь мне. Когда же я услышала… — тут девушка вздрогнула и повернулась ко мне. В ее глазах затаилась обида. — Скажи мне правду, — попросила она. — Когда ты давал обещание жрецам Гелиоса, ты хотел сдержать слово?..
Я мог бы солгать ей, но не стал.
— Да. Я хотел сдержать свое слово, — поспешно ответил я, а потом чуть передвинул ее легкое тело. — Ответь на один вопрос… Кто я?
Сайна тряхнула головой и пристально посмотрела на меня.
— Я не знаю…
— Ты слышала весь мой разговор с Хронтисом?
— Только с того места, когда ты обещал. Я… я запуталась. Я рассчитывала, что ты поможешь мне. Вероятно, если бы я умоляла тебя, вместо того чтобы бить… — Девушка замолчала, ожидая моей реакции, но я не ответил, и она продолжала: — В городе есть люди, которые могут мне помочь, но насколько далеко будет простираться их помощь, я не знаю. Я должна освободиться… Я должна… Мать-богиня нуждается во мне, у Цирцеи есть повод вновь начать войну… А ты? Зачем ты прибыл в наш мир? Наверное, для того чтобы поддержать нас!
— Но что ты можешь сделать, находясь здесь, в Гелиосе?
— Мне надо перебраться на Эя, — согласилась рабыня. — Что же касается лично меня, то я могу очень немногое. Однако надев маску Цирцеи и заручившись поддержкой Гекаты, я думаю, что смогу одолеть Аполлона.
Да, я был здесь чужим, несмотря на то что обладал памятью Язона. Эта девушка знала намного больше, чем я, хотя теперь и я знал достаточно…
Я согласился с тем, что она сказала. У меня в голове начал созревать неясный пока еще план.
— Хорошо ли охраняется город? — спросил я.
Цирцея мрачно улыбнулась.
— Так хорошо, что даже Геката не смогла бы устроить мой побег. Между богами идет война. Ты можешь сам убедиться, как тщательно охраняются стены Гелиоса.
— Если я решу помочь тебе выбраться из города, мы сможем скрыться от погони?
