Я почувствовал, как Сайна вздрогнула.
— У нас очень мало шансов, — ответила она. — Боюсь, мне суждено умереть на алтаре Аполлона. Я повела себя очень глупо, когда обратилась к тебе. Даже если ты захочешь мне помочь, тебе ничего не удастся сделать. И ты знаешь почему. Ты же дал слово Хронтису.
— Да, я дал ему слово.
Я дал слово человеку, который мог обмануть меня в любой момент, и не был уверен, что рано или поздно со мной не поступят, как с простой шахматной пешкой. С другой стороны, сейчас в моих руках была жизнь Цирцеи. Я любовался тонкими чертами ее лица, кроткими глазами, которые напоминали отблески солнечных лучей на поверхности воды. Я не знал, на что решиться: выдать ее Хронтису или нет?
Необходимо было сделать выбор. Неужели никак нельзя помочь этой Цирцее-Сайне? Видимо, так. Я слишком мало знаю. Язон, чьи воспоминания всплывали из глубин моей памяти в самый неподходящий момент, ничего не мог предложить мне сейчас, когда я более всего нуждался в его помощи.
«Ответь мне, Язон! — взывал я. — Помоги, если можешь!»
Но Язон не появился. Ни во что не верящий призрак древнего аргонавта и не думал мне помогать. Конечно, где-то в глубине моей памяти были скрыты его воспоминания. Однако между мною и ими лежала бездна. Как бы то ни было, я ничего не мог ответить Цирцее. Я нуждался в помощи своего предка.
Наконец в голове у меня стали появляться какие-то обрывочные образы. В комнате воцарилась тишина. Я сжал кисть Сайны и, сосредоточившись, стал ждать…
Слова, сцены проплывали перед моим мысленным взором и вновь уходили в небытие. Я видел, как сражался и побеждал Язон, как он вел переговоры.
Блестящее золотое руно висело на таинственном дереве в странном и опасном месте…
Вот оно! Я слышал, как Язон что-то говорит, но не мог разобрать слов.
Сильная боль в руке. Тяжелое дыхание. Босые ноги зашлепали по полу. В замешательстве я прикрыл глаза. Сайна, моя пленница, стояла в дюжине шагов от меня и глядела на меня, широко раскрыв глаза.
— Язон, — прошептала она. Ее зубы сверкнули в полутьме. — Ты должен быть Язоном! Я в этом уверена… Хотя за несколько тысяч лет Язон мог и измениться!
Я вскочил на ноги. Испарина воспоминаний охладила меня. Воспоминания Язона поблекли. Поблекли? Но не все. Злость охватила меня, а Язон беззвучно кричал во мне: «Поймай ее, дурак! Не дай ей убежать!»
Должно быть, Сайна прочла на моем лице что-то из моих мыслей. Она отскочила еще дальше.
— Погоди, — обратился я к ней, — похоже, я знаю, как все устроить.
Она презрительно засмеялась:
— Верить Язону?! Медея верила ему. Криза верила. И даже королева Хипсипила… И что с ними стало? Но Сайна не поверит Язону!
Я постепенно стал успокаиваться, отыскал нужные слова. Но как только я набрал воздух, чтобы начать говорить, зазвучали невидимые арфы. Я увидел, как за спиной девушки в темноте между колоннами открылся просвет, словно разошлись тяжелые грозовые тучи.
— Сайна? — послышался голос Хронтиса. — Кто сказал Сайна?
Стройный жрец вошел в зал. За ним следовали еще несколько служителей Аполлона. Сайна опустила голову, повернулась ко мне. Ее взгляд умолял меня молчать.
Я полностью очнулся от воспоминаний Язона. Яркие сюжеты, заговоры, предательства, новые заговоры… Хронтис пристально посмотрел на меня.
— Это — Сайна, — спокойно проговорил я. — Она притворялась рабыней. Хватайте ее! Быстрее!
8. Речи Гекаты
Молча шел я за Хронтисом по золотому коридору. Мысли мои смешались. Я проследовал за жрецом в зал, где после соответствующего ритуала меня должны были освободить от памяти Язона.
Пока же я частично оставался Язоном. И это усыпило совесть Джея Сиварда.
Мне не нравилось то, что мне, твердому, правдолюбивому, навязывают чью-то волю. Кто знает, кто из нас был предателем: Язон или Сивард? Я неоднократно спрашивал себя об этом и не мог найти ответа.
«Видимо, это безвыходная ситуация», — наконец решил я. Однако побег еще возможен. От этого побега зависела судьба Гекаты. Решил ли я окончательно стать на ее сторону? В этом я не был уверен. Геката была богиней тьмы, одним из подземных божеств, королевой волшебства и черной магии. Аполлон же — яркий сияющий дневной свет, противник чар и тьмы. Я не мог понять, чьей стороны мне держаться. Те легенды, которые я помнил, не давали ответа.
Неразрешимая проблема. Я мог сделать только одно — положиться на волю Судьбы и не отдавать предпочтения ни одной из сторон. Пока мне удалось завоевать доверие Хронтиса. Однако моя победа ничего не стоила. Хронтис схватил бы Цирцею и без моей помощи. Но теперь мы действовали вместе. А какой могущественный жрец освободил Сайну? Кто-то подставил Аполлону подножку. Теперь же я все вернул на свои места. Любое изменение положения вещей сейчас могло помочь мне, так я считал. Хуже все равно не будет, если, конечно, я служу Гекате.
Может, Язон нашептывал мне эти сомнения? Я не мог забыть глаза Сайны, когда ее выводили из зала. Многие женщины провожали Язона из Иолкуса таким взглядом, после того как он предавал их. Но для Джея Сиварда такой взгляд оказался чересчур тяжел. Если я собираюсь защищать девушку, то все, что я до сих пор делал, свидетельствовало об обратном. Пусть пока она останется со жрецами. Теперь же у меня появилась возможность все хорошо обдумать.
Мы остановились перед сияющей как солнце дверью. Хронтис толчком открыл ее и кивнул мне, предлагая зайти. Комната имела форму звезды. Золотые занавеси висели в каждом из пяти углов. Когда мы вошли, высокий мужчина, находившийся в комнате, шагнул нам навстречу. Это был сам Опихон, Верховный Жрец. С удивлением я увидел, что лицо его переполнено печалью.
— Язон, — заговорил он спокойно. — Скоро ты предстанешь перед Аполлоном. Эта комната — одно из величайших святилищ. Ты заглянешь в глаза Аполлона, и воспоминания, которые угнетают тебя, растают.
Он замолчал. Тем временем Хронтис отошел к дальней стене и нажал какой-то рычаг. Купол звездообразной комнаты раскрылся, подобно хвосту кометы. Я заглянул в бесконечность зеркальных стен. Рука Хронтиса развернула меня в нужном направлении, показав, куда смотреть.
— Опихон присмотрит за тобой, — сказал мне Хронтис. — Он должен помочь тебе как Верховный Жрец, расскажет, как вести себя с богом. Ты готов… Язон?
Нет. Я не был готов. Странно, я почувствовал необъяснимое нежелание расставаться с воспоминаниями, которые мучили меня, которые обещали мне знания и силу. Без них мне придется плохо, когда я покину Гелиос… Я могу оказаться в смертельной опасности.
Но Хронтис не ждал моего ответа. Воздух в комнате заколебался, и когда я обернулся, чтобы заговорить с ним, то с удивлением увидел, что остался один. Яркий свет, исходящий от зеркал, слепил меня… С удивлением я огляделся. Я чувствовал мощь, исходившую от вибрирующих золотых стен. И сила эта втекала в меня, наполняла энергией. Нет в Гелиосе сил более могущественных, чем здесь, внутри этой комнаты, в ее фокусе.
