по вашему виду можно только сказать, что вы чудесный, добрый человек, – сказала Изабелла с откровенностью, для которой ей не потребовалось никаких усилий. Ей казалось, что она больше никогда не будет попусту испытывать смущения.
Однако бедняга Бентлинг не смог подхватить знамя непринужденности. Он сильно покраснел, рассмеялся и стал убеждать женщину, что очень часто бывает уныл, а когда он бывает уныл, то делается ужасно зол.
– Можете спросить мисс Стэкпол, – сказал он. – А в Гарденкорте я был два дня назад.
– Вы видели моего кузена?
– Совсем недолго. Но он принимает гостей. Уорбартон был у него за день до меня. Ральф почти не изменился, только лежит в постели, выглядит ужасно больным и временами даже не может говорить. Но он все такой же насмешник. Как это все ужасно.
Она немедленно живо представила себе эту картину – не помешала даже вокзальная суета.
– Вы были к вечеру?
– Да, специально поехал попозже, поскольку мы подумали, что это будет важно для вас.
– Я очень вам обязана. Могу я отправиться туда сегодня же?
– О, не думаю, что Генриетта отпустит вас, – ответил мистер Бентлинг. – Она хочет, чтобы вы остановились у нее. Я попросил кого-нибудь из прислуги Тачеттов протелеграфировать мне и час назад получил телеграмму в своем клубе. «Все спокойно» – вот что там было написано. Время отправления – два часа дня. Как видите, вы вполне можете подождать до завтра. Вы, наверное, очень устали.
– Да, очень. Еще раз спасибо вам.
– О, мы знали, что вам понравятся последние новости, – сказал мистер Бентлинг.
Изабелла отметила, что хоть в этом мнения мистера Бентлинга и Генриетты наконец сошлись.
Мисс Стэкпол вернулась со служанкой Изабеллы, которая неожиданно нашлась. Она вовсе не потерялась в толпе – просто она получала багаж хозяйки, и теперь Изабелла могла спокойно покинуть вокзал.
– Даже и не думай, чтобы ехать туда сегодня, – заметила Генриетта. – Не важно, есть ли вечерний поезд или нет. Мы поедем прямо ко мне на Уимпол-стрит. Это не римский дворец, но переночевать можно.
– Как тебе угодно, – согласилась Изабелла.
– Ты поедешь ко мне и ответишь на несколько вопросов. Вот что мне угодно.
– А ведь она ничего не говорит насчет обеда, не так ли, миссис Озмонд? – весело спросил мистер Бентлинг.
Генриетта устремила на него пристальный взгляд.
– Вижу, вам не терпится остаться одному. Будьте на Пэддингтонском вокзале завтра ровно в десять.
– Если это ради меня, то не стоит, мистер Бентлинг, – сказала Изабелла.
– Ничего-ничего, он придет ради меня, – заявила Генриетта, ведя подругу к кебу.
Через некоторое время в просторной сумрачной прихожей на Уимпол-стрит – нужно отдать должное мисс Стэкпол, там женщин ждал обильный ужин – хозяйка задала Изабелле свои вопросы.
– Твой муж устроил тебе сцену перед отъездом? – это был первый вопрос.
– Нет. Не могу сказать, что он устроил сцену.
– Тогда, значит, не возражал?
– Возражал очень сильно. Но это не то, что можно было бы назвать сценой.
– Что же это тогда было?
– Между нами произошел очень спокойный разговор.
Генриетта некоторое время пристально разглядывала подругу.
– Должно быть, это было ужасно, – заметила она.
Изабелла не стала разубеждать ее, просто ограничилась тем, что кратко отвечала на ее вопросы; это было легко, поскольку они носили конкретный характер. Ей не хотелось сейчас пускаться в объяснения.
– Ладно, – улыбнулась Генриетта. – У меня не вызывает восторга лишь одна вещь. Зачем ты пообещала юной мисс Озмонд вернуться?
– Сейчас я не уверена, что сама понимаю, – ответила Изабелла. – Но я пообещала
– Если ты не помнишь, по какой причине это сделала, то, может быть, и не вернешься?
Изабелла несколько секунд молчала, потом сказала:
– Возможно, найдутся другие причины.
– Ни одной основательной ты точно не найдешь.
– В таком случае на первый план выйдет та причина, что я дала обещание, – призналась Изабелла.
– Это-то мне и не нравится.
– Давай не будем сейчас говорить об этом. Мне было трудно уехать, а возвращение будет еще более тяжелым.
– Ну, ты же сказала, что он не устраивает сцен, – с нажимом напомнила Генриетта.
– Да нет, устроит, конечно, – серьезно ответила Изабелла. – Только это будет одна из тех сцен, которые длятся вечно.
Несколько минут женщины молча оценивали такую перспективу, затем мисс Стэкпол, перейдя по просьбе подруги к другой теме, объявила:
– Я гостила у леди Пензл!
– О, приглашение наконец-то дошло!
– Да, для этого понадобилось пять лет. Но на этот раз она сама хотела со мной встретиться.
– Вполне естественно.
– Более естественно, чем ты думаешь, – сказала Генриетта, глядя в пространство, затем внезапно повернулась и добавила: – Изабелла Арчер, приношу вам свои извинения. И знаешь, почему? Потому что я критиковала тебя, а сама зашла еще дальше. Мистер Озмонд, по крайней мере, был рожден по ту сторону океана!
Изабелла не сразу поняла, что имела в виду подруга, – так тщательно был спрятан смысл тирады Генриетты. И, хотя Изабелла не была настроена воспринимать сейчас что-нибудь комически, она все же рассмеялась. Однако она тут же взяла себя в руки и серьезно, торжественно спросила:
– Генриетта Стэкпол, вы намерены покинуть свою родину?
– Да, бедная моя Изабелла, и не собираюсь это отрицать. Увы, это факт. Я собираюсь выйти замуж за мистера Бентлинга и поселиться в Лондоне.
– Это выглядит весьма странно, – заметила Изабелла, снова позволив себе улыбнуться.
– Думаю, да. Я пришла к этому постепенно. Полагаю, я знаю, что делаю, но не могу объяснить, почему.
– Никто не может объяснить чье-либо замужество, – согласилась Изабелла. – И тебе не нужно ничего объяснять. Мистер Бентлинг очень хороший человек.
Генриетта молчала. Казалось, она запуталась в своих размышлениях.
– Он прекрасный человек, – произнесла она наконец. – Я изучала его на протяжении нескольких лет и вижу теперь насквозь. Он чист, как стекло. В нем нет никакой тайны. Он не интеллектуал, но сам очень ценит интеллект. С другой стороны, он не переоценивает значение ума, что иногда происходит в Америке.
– Да… ты действительно изменилась! – заметила Изабелла. – Впервые в жизни я слышу от тебя что-то негативное о своей стране.
– Я только сказала, что мы слишком интеллектуальны – это скорее достоинство. Но я и в самом деле изменилась. Чтобы выйти замуж, женщине нужно порядком перемениться.
– Надеюсь, ты будешь счастлива. По крайней мере, тебе наконец-то удастся узнать частную жизнь англичан!
Генриетта тяжело вздохнула.
– Наверное, в этом и ключ к разгадке. Я просто не могла терпеть то, что меня не впускают в их круг! Зато теперь у меня такие же права, как у всех! – произнесла она с нескрываемым восторгом.
Изабеллу очень позабавила новость, но затем ее охватила легкая
