нервничал, не находил себе места, не выходил на улицу, сидел, запершись, дома.
Ко всему этому добавились материальные затруднения. Всех домочадцев было десять человек, их содержание требовало немалых расходов. У Гамиды ханум не было фамильных драгоценностей, которые можно было бы продать. Только золотой пояс матери и золотые часы отца, которые она хранила как память о родителях. В конце концов, она вынуждена была продать золотой пояс, чтобы заплатить за квартиру, купить на зиму дров, а остальное потратить на каждодневные траты.
Зима в Тебризе была очень суровой, надо было отапливать хотя бы комнаты детей. Все эти материальные невзгоды, нехватка еды и тёплой одежды, сильно удручали Мирзу Джалила, который чувствовал себя виноватым.
Детей они отдали на обучение в Американскую школу, в которой обучение и учебники были бесплатными, да ещё кормили бесплатным завтраком. В школе изучали они английский, французский и фарсидский языки.
Армянский квартал Тебриза, пишет Гамида ханум, отличался тем, что был более ухожен, окна открывались на улицу, магазины, аптеки, клубы, школы, содержались в чистоте. В этой части города располагался единственный в городе театр, в котором в 1921 году была сыграна трагикомедия Мирзы Джалила «Мертвецы», режиссёром спектакля стал сам Мирза Джалил.
В Тебризе соглашались продолжать издание журнала «Молла Насреддин», готовы были закрыть глаза на обличительную сатиру но только при одном условии, журнал должен был выходить на фарси. Мирза Джалил категорически не соглашался, он пытался объяснить, что и в Кавказском Азербайджане[1039], и в Иранском Азербайджане, и в самом Тебризе и его окрестностях, основная часть населения, тюрки.
Он разъяснял:
«русское правительство разрешило мне выпускать журнал на тюркском, а вы, в мусульманской стране, не разрешаете. В Тебризе издаётся четыре армянские газеты, хотя ни один из вас не говорит на армянском. Я знаю армянский, тогда разрешите я буду выпускать журнал на армянском языке».
После долгих обсуждений, губернатор, наконец, согласился, чтобы журнал «Молла Насреддин» выходил на тюркском, но с условием, что передовая статья журнала будет выходить на фарси. Мирза Джалил снова не соглашался. Пришлось его уговорить, иначе разрешение получить было бы невозможно. Точно также ему пришлось согласиться с тем, что журнал не будет задевать высокопоставленных духовных лиц.
Наконец, в феврале 1921 года журнал вышел в свет, и уже в первый день было продано шестьсот экземпляров.
Журнал то закрывали, даже проводили обыск в квартире, в которой жили Гамида ханум и Мирза Джалил с семьёй, то вновь разрешали. В конечном счёте, в Тебризе вышло 8 номеров журнала «Молла Насреддин»….
В один из дней, Мирза Джалил получил сообщение из Баку, что выбран комиссаром просвещения, и через какое-то время (1921 год) семья Мирза Джалила и Гамиды ханум покинула Тебриз, и на специальном поезде, отправилась в Тифлис.
…советские годы
Скажем откровенно, по заявленным принципам, Советская власть была своей для Мирзы Джалила, и чужой для Гамиды ханум. Другой вопрос, что сама Советская власть далеко отошла от заявленных принципов.
После возвращения из Ирана, прежде всего, пришлось заниматься бытовыми проблемами.
…Смешно и грустно читать, как Мирза Джалил вместе с Гамидой ханум ходили в Народный комиссариат, чтобы новая власть помогла им с необходимыми предметами быта, купить было негде, да и денег не было, им предложили составить список всего необходимого, уже дома, когда Гамида ханум составляла список, Мирза Джалил стоял над головой и всё повторял «только самое необходимое, только самое необходимое». Потом с разрешением и составленным списком они пошли в склад на улице, которая тогда называлась Большая Морская, оказалось, что в складе нет ни одного целого предмета, только сломанные столы и стулья, старый шкаф, нуждающийся в ремонте, посуда из разных наборов. Этот эпизод Мирза Джалил описал в своём рассказе «Амбалы»…
Мирза Джалил пытался заниматься журналом, но необходимо было получить разрешение от новой власти. Гамиде ханум дали мандат на руководство ткацкой фабрикой в Шуше, а сельчане из Кяхризли просили её вернуться в село, без неё невозможно было наладить хозяйство. Жить в Баку было не на что, Мирза Джалил сам попросил Гамиду ханум вернуться в Карабах, чтобы всем как-то прокормиться.
Гамида ханум вернулась в Кяхризли.
Узнав о её приезде, в мгновенье ока сбежалось всё село, женщины обнимали её, плакали, мужчины стояли чуть в стороне и тоже не могли сдержать слёз. Они видели в ней спасительницу, которая поможет справиться с разрухой.
Положение действительно оказалось крайне тяжёлым, мельница требовала серьёзного ремонта, в кяхризах практически не было воды, а без воды выжить было невозможно.
Жизнь налаживалась с трудом, свирепствовал сыпной тиф – жара, комары, нехватка воды, недоедание, сделали своё дело. Не меньше сыпного тифа свирепствовали разбойники, от них постоянно приходилось защищаться. Гамида ханум получила письмо от Мирзы Джалила, который писал, что разрешение на издание журнала не получил, пытается получить деньги, которые ему обещали за переезд из Тебриза, и приехать к ним, в село.
Через два месяца, в декабре 1921 года, Мирза Джалил приехал в село и столкнулся с отчаянным положением.
Голод. Мирзе Джалилу пришлось все дни проводить на мельнице, чтобы помогать не только собственной семье, но и остальным сельчанам.
Болезнь. Гамида ханум пыталась помогать заболевшим сельчанам, но в результате сама заболела сыпным тифом. К этому прибавилась серьёзная болезнь брата Мирзы Джалила. Он работал в Шуше, у него украли пальто, он простудился, заболел, у него начался процесс в лёгких.
Мирза Джалил буквально потерял голову. В одной комнате умирал от туберкулёза брат, в другой комнате, без сознания лежала жена, дети были голодны, так и слышалось хлеба, хлеба, хлеба.
Позже Мирза Джалил будет укорять себя, что не смог нормально кормить детей, поэтому они часто болели.
Но как только жизнь стала чуть налаживаться, Гамида ханум поднялась с постели, с трудом удалось, хотя бы отчасти почистить кяхризы, с началом весны сельчане смогли питаться хотя бы молодыми травами, Мирза Джалил, наконец, получил разрешение на издание журнала и уехал в Баку, возникли новые проблемы.
На Гамиду ханум посыпались доносы. Недругов хватало, советская власть разбудила в людях классовую бдительность. Они вдруг обнаружили, что рядом с ними живёт помещица, у этой помещицы собственная мельница, большой дом (?!), а то, что эта «помещица» делила с ними все невзгоды, помогла им построить кяхризы, что они встречали её как спасительницу, кого это интересовала. Люди переменчивы, особенно, когда живут в бедности и нужде. Дело дошло до того, что сотрудники Управления Образования из Агдама, потребовали, чтобы она освободила свой дом, они собираются открыть в нём школу.
