превращение Шеффервилла в город-призрак[530], то это произошло лишь потому, что он просто повиновался своим американским работодателям. Кроме того, местный профсоюз получил щедрые отступные. К 1980-м гг. правительство, а не бизнес было в глазах общественности главным злодеем.
Тори не испытывали иллюзий относительно того, что канадцы жаждут заполучить в правители кого-то вроде Маргарет Тэтчер или Рональда Рейгана. Когда Билл Беннетт из Британской Колумбии в 1983 г. отметил свое переизбрание неожиданными нападками на систему социального обеспечения и профсоюзы государственного сектора, Малруни торжественно заявил, что единые социальные программы для него «неприкосновенны». Когда тори Манитобы подняли в обществе шум из-за попыток правительства НДП предоставлять услуги на обоих языках, Малруни торжественно их дезавуировал. Поддержка тори росла, в том числе и за счет голосов тех, кто ранее симпатизировал НДП. Либералов это не обескуражило — у них имелся собственный спаситель.
После того как поспешно сымпровизированная миссия по поддержанию мира во всем мире оказалась не в состоянии поднять его акции[531], 29 февраля 1984 г. Трюдо, после прогулки в метель, решил уйти в отставку. Большинство окружавших его либералов незамедлительно объединились вокруг Джона Тернера. В течение десяти лет после ухода с поста министра финансов Тернер работал адвокатом по корпоративному праву и наладил в Торонто прочные деловые связи. Кроме того, он никогда не делал тайны из своего отвращения к политике Трюдо, презрения к Жану Кретьену, НЭП и еще многому, что произошло, после того как он покинул правительство. С появлением Тернера шансы либералов возрастали. В то же время сторонники Кретьена провозгласили его неофициальным наследником Трюдо и популистским кумиром. Шестнадцатого июня на съезде либералов лицом к лицу столкнулись две соперничающие версии либерализма. Победу одержал Тернер, который тут же решил провести парламентские выборы, стремясь использовать свой «медовый месяц», пока опросы общественного мнения благоволили ему.
Никогда еще в истории Канады не было партии или политического деятеля, которые пали бы быстрее. Пообещав раздать высокие должности приближенным Трюдо, Тернер сам оказался в западне и в теледебатах с Малруни признался: «У меня не было выбора». Плохо владеющий ситуацией и странно косноязычный после стольких лет пребывания среди деловой элиты, Тернер также не имел ни нормального предвыборного штаба, ни стратегии, а через несколько недель почти лишился финансирования или поддержки. Зато Брайан Малруни, располагающий большими средствами, блестяще подготовленный и умеющий красиво говорить, легко поймал эту волну перемен в распределении голосов между партиями, которая сначала набегала тихо, а потом захлестнула Квебек. Триумф прогрессивных консерваторов даже накануне выборов был столь полным и очевидным, что переметнувшиеся было к нему сторонники НДП ринулись обратно, чтобы спасти симпатичного Эда Бродбента и его партию от полного провала. Победа Малруни 4 сентября повторила успех Дифенбейкера в 1958 г.: в парламент было избрано 211 тори против всего 40 либералов и 30 новых демократов. Сам Тернер смог победить в одном из богатых округов Ванкувера скорее благодаря состраданию, нежели доверию.
Четырежды в XX в. консерваторы приходили к власти в Канаде только для того, чтобы пасть жертвой войны или экономической катастрофы. На пятый раз стать премьер-министром Малруни помогло вполне определенное предвыборное обещание: восстановить у канадцев чувство единства. Если вспомнить, что в восьми из десяти провинций правили прогрессивные консерваторы или симпатизирующие им партии, это обещание он вполне мог сдержать. Разумеется, это было не все, чего хотел он сам, его соратники и стоящие за ним представители бизнеса. Нужно было преодолеть дефицит федерального бюджета, осуществить приватизацию ряда государственных программ и предприятий, изменить налоговую систему так, чтобы богатые смогли стать еще богаче. Несмотря на широкие полномочия и наличие подавляющего большинства в парламенте, новое правительство обнаружило, что кое в чем прежние политические правила не изменились. В регионах и провинциях единодушно поддерживали Малруни, но старые противоречия вскоре всплыли на поверхность. Процветание, медленно вернувшееся в Канаду еще перед выборами 1984 г., благоприятствовало городам и промышленным районам Центральной Канады, обходя стороной обширные внутренние регионы и оставляя их жителей недовольными. Внезапно разрешенную свободную торговлю некоторые канадцы восприняли как спасение, но для ранее защищенных тарифными стенами предприятий — от пивоварен до издательств — это был кошмар. Сокращение бюджетного дефицита далось ненамного легче; возмущение пожилых канадцев не позволило правительству сразу отменить индексацию государственных пенсий по старости. Премьер-министр, очень любивший своих близких друзей, и партия, жаждавшая 31 год покровительства, способствовали появлению в газетах заголовков, которые вызывали смущение. Как ранее либералы, консерваторы вновь открыли для себя, что региональная политика может складываться из болезненных уступок. В 1986 г. контракт на реконструкцию самолета-истребителя на сумму в 1,8 млрд долл. ушел в Монреаль, а не к подрядчику из Виннипега, предлагавшему более низкие цены. В отличие от Манитобы провинция Квебек имела больше рычагов политического влияния. Западные избиратели, сохранявшие верность тори на протяжении долгих лет правления либералов, почувствовали себя обманутыми.
Уже к середине срока правительство Малруни заметно утратило свою популярность и по опросам общественного мнения отставало даже от НДП. Через два года после блистательной победы тори маятник провинциальной политики качнулся назад. Решение Квебекской партии отложить вопрос о независимости помогло Роберу Бурасса 2 декабря 1985 г. вернуть Квебек либералам, получив в Национальной ассамблее 99 мест против 23 — у КП. В мае 1985 г. завершилось 42-летнее правление консерваторов в Онтарио. Это было обусловлено многими факторами, от общего сдвига вправо до решения предоставить финансирование католическим государственным школам. Письменное соглашение с Бобом Рэем о выполнении ряда требований НДП позволило Дэвиду Питерсону сформировать в провинции первое с 1943 г. либеральное правительство. В мае 1986 г. адвокат ливанского происхождения Джо Гиз завоевал для либералов Остров Принца Эдуарда. Консерваторы или симпатизировавшие им премьер-министры удерживали власть только в западных провинциях.
Все же Малруни был хитрее, чем могли себе представить его критики. Чтобы заменить либералов в качестве партии «естественного большинства», он задабривал их традиционный оплот, Квебек, такими связями, покровительством и такой заинтересованностью в его языке и культуре, какие только могли позволить реднеки[532] на предвыборных партийных собраниях. Во время кампании 1984 г. Брайан Малруни обещал преуспеть там, где потерпел неудачу Пьер Эллиот Трюдо: «с честью и энтузиазмом» присоединить Квебек к конституции. Удобным случаем для него стало возвращение Робера Бурасса. После того как его правительство существенно снизило свои требования, два раунда длительных переговоров со всеми провинциальными премьерами — в местечке Мич-Лейк 30 апреля и в Оттаве 3 июня 1987 г. — позволили достичь общего соглашения. В будущем списки претендентов на должности сенаторов и судей Верховного суда будут формировать провинции, а премьер-министр будет принимать по ним окончательное решение. Оттава должна будет разделить с провинциями ответственность
