двадцати пяти лет не было никакой работы. Сильнее всего пострадали Ньюфаундленд, Нью-Брансуик и Квебек, однако и в Британской Колумбии коллапс мировых рынков угля, древесины и бумаги оставил безработным одного рабочего из шести. В «постоянных долларах» в 1982 г. ВНП Канады впервые с 1930-х гг. упал на 4 %. Дефицит федерального бюджета, из-за которого на протяжении 1970-х гг. государственный долг ежегодно увеличивался на тревожные 12–13 млрд долл., взмыл на заоблачную высоту, поскольку доходы застыли на месте, а сумма социальных пособий взлетела. В 1982 г. этот дефицит равнялся 23,99 млрд долл., к 1984 г. — уже 35,79 млрд долл., что в пересчете на душу населения было даже больше тех цифр, которые администрация Рейгана навязала и американцам, и всему миру. В ответ канадский доллар бесстыдно сполз с 93 американских центов в 1981 г. до исторического минимума в 70 центов к концу 1985 г.
Конечно, во всех экономических бедах легче всего было бы обвинить Оттаву. И все же из-за принципов свободного предпринимательства британские и американские рабочие столкнулись с такими же трудностями. В Канаде НЭП страдала из-за неудач и плохого руководства. У берегов Ньюфаундленда в шторм огромная нефтяная платформа «Оушен Рейнджер» затонула со всей командой, продемонстрировав, насколько опасно и дорого добывать нефть на шельфе.
Компания «Доум Петролеум», оптимистичный получатель субсидий на проведение исследований в море Бофорта в рамках НЭП, разорилась, когда издержки на выполнение таких работ выросли, а цены на нефть обвалились. В 1983 г., когда правительство наконец отменило тариф Кроуснест — эту архаичную субсидию для экспортеров зерна из прерий, недовольство западных фермеров только усилилось. Даже своим «планом 6&5» — ограничить повышение всех заработков и цен, которые оно могло контролировать, правительство Пьера Эллиота Трюдо лишь нажило новых врагов, а цели не достигло. Во время рецессии экономики после 1981 г. повышение заработной платы на госпредприятиях на 6,5 % казалось излишне щедрым, тогда как зарплаты работников, занятых в частном секторе, сокращались и миллионы людей лишались работы.
В хорошие времена Канаду сильнее вовлекли в сферу американских интересов, в плохие — ускорялся ее сход с этой орбиты. Как второй по значимости торговый партнер Япония уже давно заменила Канаде Великобританию и даже всю Европу. Японские легковые автомобили, камеры, телевизоры, магнитофоны; южнокорейские кроссовки и спортивные костюмы и множество других предметов ширпотреба к 1980-м гг. прочно вытеснили товары, когда-то производимые канадцами и даже их соседями. Пострадавшие от массовых увольнений корпорации, зачастую стоявшие на грани банкротства, уповали на японскую робототехнику, микрочипы и философию управления — но только после того, как все это будет одобрено их американскими руководителями и бизнес-наставниками.
Соединенные Штаты пока еще были в 12 раз больше Японии как поставщик продукции в Канаду и в 20 раз крупнее — как рынок сбыта канадских товаров.
В 1982 г., в самый разгар рецессии, Трюдо при поддержке правительства создал королевскую комиссию по экономическому союзу, которую возглавил его прежний министр финансов и потенциальный преемник Дональд С. Макдональд. К исследованию привлекли, похоже, всех известных экономистов страны. Их влияние и веяния времени убедили комиссию, возможно, к ее собственному удивлению, недвусмысленно высказаться в пользу более тесных экономических связей, даже свободной торговли, с Соединенными Штатами. А почему бы и нет? Так называемую третью альтернативу[529], предусматривавшую расширение торговли с Европой и странами Тихоокеанского региона, канадские бизнесмены поддерживали очень слабо, а руководители дочерних предприятий или их начальство практически совсем не поддерживали. Американские рынки манили — как и культура США. Спутниковое телевидение и видеомагнитофоны позволили обойти с фланга культурный национализм Канадской радиотелевизионной и телекоммуникационной комиссии и привить канадцам вкус к массовым развлечениям по-американски.
После войны канадцы надеялись на что-то большее, чем континентальный альянс. Когда в мире главенствовали Соединенные Штаты, горстка способных чиновников и собственные природные богатства обеспечивали Канаде ощутимую степень независимости. Как ни парадоксально, но чем слабее становились экономический престиж и мощь Америки, тем сильнее зависела от нее Канада. Чиновничий аппарат внешнеполитического ведомства все разрастался, а новаторство свелось к банальным высказываниям о мире, коллективной безопасности и умеренности. В 1978 г. тот факт, что Канада стала молодым членом «Большой семерки», только добавился к заезженным идеям свободного предпринимательства. Внешняя помощь, объем которой чрезвычайно сильно увеличился после конференции Содружества в Коломбо в 1952 г., была мужественной, но единичной и неудачной попыткой сохранить остатки послевоенного идеализма Канады. Нигде застой в политике и раздувание бюрократического аппарата не проявлялись так очевидно, как в сфере обороны. Генералов и адмиралов, командовавших 82 тыс. мужчин и женщин и сильно устаревшим комплексом судов, оружия, танков и самолетов, набралось куда больше, чем было нужно Канаде даже в 1945 г. К середине 1980-х гг. самыми современными на тот момент военными кораблями страны были четыре эсминца, построенные еще по заказу Пирсона. Пока вооруженные силы слабели и их эффективность падала, неуклонно рос список мест их возможного использования, от Кашмира до северного фланга НАТО.
Несмотря на признанную незаурядность и тот факт, что он являлся долгожителем среди мировых лидеров, Трюдо мало интересовался международной ролью Канады, уделяя основное внимание заботам о ее внутренних языковых конфликтах, культуре и конституции. Он не проявлял уважения к посредственностям, от Никсона до Рейгана, которых за время его карьеры американские избиратели приводили в Белый дом. Впрочем, это было взаимно. В 1969 г. Трюдо продемонстрировал свое пренебрежение к НАТО, в 1970-е гг. он обнаружил, что эта организация все же может быть полезной и, наконец, в неожиданной попытке стать авторитетным миротворцем, осудил нацеленность НАТО на «холодную войну». О Третьем мире и «диалоге Север-Юг» вспоминали и забывали с одинаковой легкостью. Прихоти премьер-министра никак не способствовали усилению влияния Канады в мире.
Статус в мировой политике волновал канадцев меньше, чем состояние экономики и условия их собственной жизни. Через год после триумфального переизбрания Трюдо стал терять популярность и почти лишился поддержки. Поклонники Джо Кларка признавали упорное сопротивление тори конституционным предложениям Трюдо, однако критики Кларка внутри партии сомневались, что избиратели поддержат человека, кого с таким пренебрежением отвергли в 1980 г. К 1983 г. противники Кларка добились того, что его лидерство в партии было публично поставлено под вопрос. Одиннадцатого июня в Оттаве последователи Дифенбейкера, представители правого крыла партии, а также недовольные колеблющиеся объединились вокруг приятного и общительного монреальского адвоката, который еще в 1976 г. был удивительно близок к победе. Брайан Малруни никогда не рвался на выборные должности, но он был обаятельным человеком, католиком, говорил на обоих официальных языках и умел поладить с влиятельными бизнесменами из любой политической партии. И если даже главным «достижением» Малруни в качестве президента горнодобывающей компании «Айрон Ор Компани оф Кэнэда» («Iron Ore Company of Canada») было
