и пожалования не порождали особых условий. Эти пожалования и назывались бенефициями в общем смысле.
Со времени Карла Мартелла после секуляризации церковных имуществ появляются бенефиции несколько иного характера. Король, нуждаясь в военных силах, раздал светским лицам отобранные у монастырей земли на особых условиях: военной службы и преданности королю. Получив участок земли, воин должен был по призыву короля немедленно являться на войну вместе с подчиненными себе людьми, составляя, таким образом, войско короля, которое заменило исчезнувшее народное ополчение. Воины должны быть на конях, так как пеший строй был заменен конным.17 Таким образом, после секуляризации из массы подданных выделился особый класс – люди, связанные с королем иной связью, отличной от прежнего простого подданства. Позже, при Пипине, это насильственное отобрание земель у церкви было приведено в систему: получившие подобным образом землю признавали все-таки монастырь собственником ее и обязывались приносить ему оброк в ⅕ своего дохода с участка, в отношении же майордома они становились уже вассалами. Вот тут-то и происходит в первый раз соединение экономических отношений с личными, вассальными. Теперь земля получается уже на условиях вассальности и является ленной, то есть условным владением.
Во всяком случае, если даже считать секуляризацию и связанную с ней раздачу земель в условные владения при Карле Мартелле лишь временной мерой, даже если не признавать этого факта началом феодальных отношений, то со времени Каролингов все же мы должны видеть зарождение нового рода королевских пожалований. Заметим, впрочем, что первоначально оба факта зависимости – личной и земельной (другими словами, бенефиций или лен и вассальность) стояли совершенно отдельно друг от друга. Вассальность (слово кельтское) обозначает собой лишь тот факт, что один человек отдает себя под личную защиту и покровительство другого, за что обещает этому последнему личную службу и верность. При Карле Великом не каждый, получивший землю от короля, становился его вассалом; с другой стороны, не всякий вассал получал землю. Комбинация этих двух элементов, то есть вассальности и получения земли от короля, и произвела лен в его феодальном значении.
В науке18 существовало много споров: выводить ли вассальность из римских или же из германских порядков? Глава школы романистов Фюстель де Куланж сравнивает вассальность с существовавшими в Риме отношениями патронов и клиентов. Кроме рабов и колонов зажиточные римляне имели под своей властью свободных людей, отдавшихся под их защиту. Акт отдачи назывался commendatio, то есть рекомендация, как сказали бы мы теперь. Сущность коммендации, имевшей особенно во Франкском государстве громадное значение, состояла в следующем: кто из свободных, но бедных людей желал улучшить свое положение, тот письменно коммендировал себя под защиту другому лицу, более сильному и богатому. Принявший должен был представлять его на суде, а в случае убиения получал за его смерть виру. В свою очередь просивший защиты обещал своему покровителю повиновение, послушание – obsequium, или же, на германском языке, «mundeburdium» (mundeburdim, mundeburdis) или просто «mundium». Сохранились и формулы обращения свободного человека к сильному: «Так как я не могу себя кормить и одевать, то я отдаю себя тебе (viro magnifico)». Некоторые люди из религиозного увлечения коммендировали себя и свое имение церкви или монастырю. В силу коммендации множество свободных людей сделались зависимыми. По отношению к своему покровителю такие лица назывались «aulici». Из источников мы видим, что aulici данного лица составляют как бы свиту его.
По мнению Г. Вайтца,19 основанием вассалитета следует считать единственно личные отношения: эта самая свита должна была оказывать хоть некоторый почет своему патрону, почет, перешедший впоследствии из просто обычая в закон. Вайтц полагает, что слово vassi, которое прежде вообще означало домашних слуг, именно с этого времени начинает употребляться для обозначения отношений между amici и их покровителем. Здесь-то, по его мнению, и нужно искать возникновение вассалитета.
Другая школа – германистов – производит вассальность от германских дружинных обычаев, описанных Тацитом.
Существует и третье мнение: дружину могли иметь люди, стоявшие во главе государства, именно principes, творившие суд и расправу. Также дружину могли иметь и конунги. Но посредством дружин не слагалась особая историческая сила, дружина тогда входила в рамки гражданского общества, и взятие Римской империи произошло не дружинами, а целыми племенами, причем во главе этих племен при переселении их стояли конунги со своими дружинами.
Во франкское время встречается учреждение антрустионат, напоминающее дружину. Это слово редко встречается в источниках. Есть одна формула, имеющая такое выражение. Она входит в собрание формул Маркульфа, изданных несколько раз. Лучшее издание помещено в IV томе Scriptores rerum Gallicarum et Franciscarum (1741) французского бенедиктинца Dom Martin Bouquet (род. 1685 – ум. 1754).
Формулы Маркульфа представляют собой собрание образцов разного рода государственных документов, формул, в которые только стоило вставить собственные имена – и они получали вид действительного государственного акта. После хроник и капитуляриев формулы представляют очень важный источник для изучения эпохи Меровингов и Каролингов, и понятно почему: формулой, например, назначения графов и герцогов обозначаются их права и обязанности; формулой жалованной грамоты монастырям – обязанности их, как и землевладельцев вообще, и так далее.
Относительно значения антрустионов вопрос очень важный. В развитии феодальных порядков антрустионату приписывают большое значение. О его происхождении и значении во Франкском государстве есть разные мнения. Одни ученые говорили, что антрустионы – остатки прежнего германского дворянства; другие – что это есть nobiles, вступившие со своими дружинами на службу королю. Но ведь известно, что не всякий nobiles был princeps и что дружину мог иметь только princeps;
в таком случае мы должны отвергнуть второе объяснение. Выходит, что антрустионы не имели при себе дружины; это, кстати, подтверждают и источники. Только впоследствии, когда власть герцогов достигла высшей степени развития, последние собирают вокруг себя свободных и равных себе людей и таким путем образуют вокруг себя нечто вроде дружины. Наконец, третьи (ученые), основываясь на том, что антрустионы пользовались особыми правами относительно землевладения, например правом иммунитета, считают их каким-то привилегированным сословием. Но этот взгляд на антрустионов не выдерживает строгой критики.
Согласно источникам под антрустионами разумеются лица, возведенные в высшие должности двора короля франков. Само слово «antrustion» происходит от слова «trustis», что значит буквально «protectio». Антрустионы составляли свиту короля, занимали высшие государственные должности и вообще находились в более близких отношениях к королю, получая от него покровительство. За убийство антрустиона «Салическая правда» назначает высшую меру – виру в 600 солидов. Антрустионы встречаются только в Меровингское время, а затем исчезают.
У франков могли иметь антрустионов только король и королева. Подданные же короля могли иметь свиту, состоящую из газиндов. Понятие
