Неожиданно белое слепящее сияние исчезло, оборвалось, будто его никогда и не было. Лошади встали, ноги их тряслись, бока судорожно вздымались. Цветные пятна перед глазами Ориэллы рассеялись, и неподалеку она увидела Анвара, который охваченный ужасом смотрел на надвигающуюся бурю.
Порыв горячего ветра в клочья разодрал одежду, исхлестал тела острыми, будто специально отточенными, драгоценными песчинками. А сзади, загораживая солнце, с востока и с юга надвигалось темное облако, разворачиваясь от горизонта до горизонта, грозя поглотить путников.
— Песчаная буря! — прокричала Ориэлла. — Бежим!
И они бежали. Лошади, инстинктивно чуя настигающую смерть, неслись во весь опор. Рядом длинными скачками стелилась Шиа, стараясь держаться подальше от сверкающих копыт. Когда на карту была поставлена ее жизнь, она нашла в себе силы бежать. Но сколько еще она сможет выдерживать эту одуряющую рысь? А они сами? Есть ли у них надежда обогнать ветер?
Песчаные вихри вздымались вокруг, уже начиная рвать одежду и царапать лица. Острые песчинки забивались даже под многослойные покрывала. Боль пришпоривала лошадей и всадников, заставляя их бороться. Безопасное пристанище то появлялось, то исчезало за завесой песка — крутая тропинка, прорезавшая утес, на вершине которого зеленели деревья. Благословенные, густые деревья, потрепанные и истерзанные пустыней, но готовые защитить людей от устрашающей мощи песчаной бури. Однако они были слишком далеко. Ветер сорвал последние остатки покрывала с исцарапанного лица волшебницы, сразу же забив нос и рот удушающим песком, и Ориэлла в отчаянии закрыла глаза, чтобы не видеть, как далеко еще желанное убежище. За мощью бури волшебница чувствовала кипящую злобу мага Погоды и знала, что на этот раз Элизеф победила.
Анвар скорее почувствовал, чем увидел, как отстала Ориэлла, и изо всех сил натянул поводья, дико оглядываясь по сторонам в поисках друзей. Шиа тоже куда-то пропала, недосягаемо далеко было даже ее сознание. Развернувшись в седле, он смахнул с лица разодранные покрывала и наконец увидел волшебницу — она прикрыла лицо руками, защищая глаза, а лошадью управляла с помощью коленей — отличительная черта школы Паррика. Но под ней был не северный боевой конь, обученный таким трюкам, и Анвар знал, что еще немного, и перепуганное животное встанет на дыбы и выкинет седока из седла. Боль туманила его сознание, алмазная пыль разодрала одежду и коснулась ребер, но Анвар чувствовал ликование Элизеф, и оно возносило его на такие высоты гнева, каких юноша не достигал с тех самых пор, как отнял у Миафана свои силы. Ориэлла бессильна противостоять нападению, и если существует какой-то выход, то найти его должен он. Анвар решительно соскочил со своей храпящей лошади и швырнул поводья Ориэлле. Не обращая внимания на изумленное восклицание девушки, Анвар сконцентрировал волю, как учила его волшебница, и, воздев свой гнев словно меч, вонзил его в самое сердце бури.
Мир. Внутри зачарованного щита, созданного Анваром, наступила внезапная благословенная тишина, хотя буря со все возрастающим бешенством кидалась на прозрачный мерцающий барьер, который окружил юношу и его подругу. Ориэлла с трудом успокоила испуганных лошадей и удивленно воззрилась на Анвара. Внезапно песок под ногами вспучился, и появилась Шиа, стряхивая с себя сверкающий каскад драгоценной пыли и отчаянно отфыркиваясь. Пантера догадалась лечь и зарыться, так что сам песок защищал ее от собственной же разрушительной силы. Больше ничего Анвар не успел заметить, ибо, издалека почувствовав его магию, Элизеф в яростном гневе обрушила на него направленный удар. Щит не выдержал, и они снова оказались в самом центре бури. Анвар угрожающе приблизился к Элизеф, своим сознанием пытаясь подавить ее волю. Он почувствовал, как колдунья в шоке отпрянула, почуяв, кто был ее противником, и, воспользовавшись ее замешательством, восстановил щит и прикрыл друзей от бури. Элизеф атаковала внезапно, как гадюка, но на этот раз Анвар был готов к нападению, и его щит дрогнул, но выдержал. Они сражались на пределе магических сил, их воли схлестнулись, но никто не смог добиться успеха: Элизеф была не в состоянии проникнуть сквозь щит, а Анвар, которому поневоле приходилось защищаться, был слишком занят барьером, чтобы ответить ударом на удар. Воздух вокруг щита гудел и потрескивал, вспыхивая то красным, то синим и разражаясь ослепительными белыми искрами.
Анвар потерял счет времени, а смертельная схватка все не кончалась. Может, прошли часы, а, может, минуты. Казалось, он уже целые века втянут в эту бесконечную битву, и, по мере того как злоба Элизеф иссушала его силы, юноша чувствовал, что начинает слабеть. Он был новичком в этой игре, и не привык к магическим поединкам, но стиснув зубы, продолжал борьбу, хотя его лицо исказилось от напряжения, а колени подгибались под напором несокрушимой золи Элизеф. Если он ошибется, им конец.
Чья-то рука требовательно легла ему на плечо, и юноша отвлекся и потерял сосредоточенность. Магический щит дрогнул, угрожающе покачнувшись под натиском бури. Ориэлла что-то кричала Анвару в ухо охрипшим голосом, но ей с трудом удалось привлечь его внимание.
— Опусти щит, Анвар! Опусти и нападай, пока у тебя еще есть силы!
Юноша в отчаянии потряс головой.
— Слишком поздно!
Ориэлла пробормотала глухое проклятие.
— Вот, возьми! — Она вложила что-то ему в руку, и Анвар почувствовал пульсирующую волну силы, охватившую все его тело, пробежавшую по жилам, подобно жидкому огню. Жезл Земли! Пытаясь на ходу справиться с новой, непокорной мощью, юноша опустил щит и ударил.
И промахнулся — это он понял сразу. Вода и Воздух были чужды Жезлу поэтому силы его оказались ограниченны, да и Анвар, совсем еще неопытный маг, воспользовался ими неуклюже, без той смертоносной точности, которая была прерогативой Ориэллы. Фокус его силы был слабым и нечетким, он рассеялся, прежде чем достиг цели, и оставил друзей беззащитными перед новой атакой.
— Убиты и погребены, Анвар! Освежеваны, убиты и погребены без следа! — издевался над волшебником визгливый смех Элизеф. Она хлестнула его всей мощью бури, и юноша рухнул на колени, обливаясь кровью, полузадушениый жадной хваткой пыли.
Опять рука схватила за рукав.., отыскала запястье, потом пальцы, сжимавшие Жезл. Легла поверх, заставила пальцы крепче стиснуть дерево, покрытое змеиным узором. Потом, подобно благословению, пришло мысленное прикосновение — не вторжение, а осторожный вопрос — касание более нежное, более интимное, чем любая физическая ласка. Хотя волшебница и утратила свои силы, сознания их были связаны через Жезл, который он вырезал, а она наделила магией. Ах, какая невероятная близость! Анвар без всяких вопросов знал, что нужно Ориэлле. Радостно и доверчиво он предоставил ей свои силы!
— Вот так! — Анвар не знал, выкрикнул ли он эти слова вслух, или они просто прозвучали у него в мозгу. Ориэлла приняла его магию, связала ее с силами Жезла и выковала новый щит. И такова была сила ее воли, что песок под ногами разлетелся прочь, и они оказались в неглубоком кратере. Бешенство бури вновь прекратилось.
Далеко, в Нексисе, Элизеф в ужасе отпрянула, когда ее магия снова натолкнулась на толстую стену невиданной мощи. Волшебница вздрогнула, будто от физического удара. Колдунья внезапно покачнулась, словно началось землетрясение, и растянулась на полу, ударившись головой об огромный, заваленный картами и фолиантами стол.
