Письмо Джеймса Джонса прибыло в кабинет Перкинса почти через неделю после похорон. Когда авторов Макса делили между сотрудниками, о Джонсе забыли. Но уже через несколько дней Уилок написал Джонсу и спросил, знает ли писатель, что Макс умер. Джонс написал в ответ:
«Меня долгое время преследовало чувство, что я должен приехать в Нью-Йорк, что он может умереть и что я – не ради эгоистичных целей, но ради творчества – должен быть рядом с ним, потому что мне еще стольким вещам нужно у него научиться. Но, как я уже говорил, жизнь не повторяет такое дважды: все это он уже пережил с Томасом Вулфом, но не со мной».
Несколько дней Джонс снова и снова думал о той фразе, которая подтолкнула его к писательству: «О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись!»
«Отныне и вовеки» не была издана вплоть до 1951 года. Ее огромный успех стал окончательным подтверждением великого дара Макса. Похороненное под завалами бумаг, на его столе лежало вступление к сборнику Томаса Вулфа, которое он написал для Гарвардской библиотеки и просматривал в последний раз. Так же, как предсмертное письмо Тома Перкинсу стало последним из того, что он написал, слова памяти Томаса Вулфа стали последними, которые редактировал Макс.
Несколько месяцев после смерти Макса Луиза чувствовала себя потерянной. Без его поддержки она была одинокой и уязвимой. У нее начались проблемы со сном в той спальне наверху, которую она делила с Максом, поэтому она установила замки на всех дверях. Она отремонтировала дом, добавив к нему помещение. В этот период церковь стала главной ее поддержкой. Она поговаривала об уходе в монастырь. Старые друзья получали письма, в которых она говорила, что молится, чтобы душа ее мужа заслужила милость и любовь Господа. Тем летом Молли Колумс написала Вану Вику Бруксу:
«Она пишет, как старая монашка… Луиза и правда верит, что знает о Боге столько же, сколько знал Макс?» Пять лет спустя, после всех карибских круизов, религиозных паломничеств и путешествий в Европу, Луиза все еще жила беспокойной жизнью в Нью-Кейнане. В июле 1952 года ее старшая дочь Берта и зять согласились перебраться в семейный дом, а сама Луиза переехала в пристроенную смежную комнату. Теперь ей было уже шестьдесят, и у нее начались проблемы с алкоголем.
«Я чувствую себя такой лицемеркой, когда хожу на мессу каждое утро и напиваюсь каждый вечер», – писала она Элизабет Леммон.
В воскресенье 21 февраля 1965 года в Нью-Кейнан были вызваны пожарные по адресу Парк-стрит, 56. Они обнаружили, что из пристроенного помещения, где жила Луиза Перкинс, идет дым. Кресло, в котором она спала, загорелось от сигареты. Ее срочно доставили в госпиталь Норволк с ожогами третей степени и признаками удушья дымом. Она умерла той же ночью.
Заупокойная месса была в одиннадцать часов утра в среду, в церкви Святого Алоизия. Под легким снегом Луизу Сандерс Перкинс похоронили рядом с мужем. Их надгробия были отмечены именами, датами и простыми крестами. Они смотрели на тихий пруд, который до сих пор зеркально мерцал в Раю и куда Макс часто водил своих дочерей, когда у него не было времени на настоящую прогулку.
Благодарность
«Еще слишком рано в полной степени оценивать достижения такого редактора, как Максвелл Перкинс. Эти достижения являются частью литературной истории наших дней здесь, в Америке», – написал Джон Холл Уилок в 1950 году во вступлении к книге «Редактор для автора».[315]
Когда я начал исследования в 1971 году, обнаружил, к своему изумлению, что до сих пор карьеру Перкинса никто не оценивал и все аспекты его жизни оставались в тени даже для тех людей, с которыми он был близко знаком. Чтобы не использовать вторичные факты, я в основном полагался на первоисточники: интервью с теми, кто знал редактора лично. Десятки людей помогали мне в сборе и трактовке информации о Максвелле Перкинсе и помогали перенести эту информацию на бумагу. Я выражаю глубочайшую благодарность тем, чьи имена перечислены ниже. Их слишком много, чтобы составить список. Также выражаю самую искреннюю надежду, что моя работа компенсирует время и силы, которые они в нее вложили. Я глубоко признателен пятерым дочерям Луизы и Макса Перкинсов: миссис Джон Фротингхем, Элизабет Горслайн, миссис Роберт Кинг, миссис Джордж Оуен и миссис Рид Йоргенсен. Каждая из них пустила меня в свой дом, проявив щедрость и гостеприимство. Они ничего не требовали взамен и ничего не запрещали. За шесть лет они стали для меня больше, чем просто источниками информации: они стали моими друзьями и поддерживали меня в работе. Также еще трое родственников Макса Перкинса щедро предоставили информацию. Его сестра, миссис Арчибальд Кокс, и брат Эдвард Н. Перкинс, а также его племянница Джоанна Терролле предложили мне множество прекрасных идей и забавных историй. Более того, миссис Терролле удерживала меня на верном пути в первые дни моего исследования, когда вокруг образовалось бесчисленное количество троп, по которым я мог пойти. Я также в долгу перед двумя самыми дорогими друзьями Макса Перкинса – Джоном Холлом Уилоком и Элизабет Леммон. Красноречивый мистер Уилок приложил немало усилий, ломая голову в попытках вспомнить какие-то особенные моменты последних девяноста лет, так что наши долгие интервью буквально заканчивались для него головной болью. Очаровательная мисс Леммон проявила не меньшую щедрость. Личные письма от Перкинса из обувной коробки – мои «Письма Асперна»[316] – могут быть сопоставимы по своей ценности только с неисчислимыми часами наших с ней бесед, ставших ее вкладом в этот проект. Помощь Малкольма Коули проявилась в трех важных аспектах. Его статья о Перкинсе для «The New Yorker» под названием «Непоколебимый друг», опубликованная в 1944 году, содержала самый исчерпывающий рассказ о жизни Перкинса. Она стала моим карманным справочником во время ранних исследований. Мистер Коули также щедро предоставил мне свое время, отвечая на десятки вопросов во время интервью и в письмах. И наконец, он представил мне полные записи, которые сделал во время написания «Непоколебимого друга».
Самой большой коллекцией материалов о Перкинсе, конечно, является архив издательства Charles Scribner’s Sons, размещенный в библиотеке Принстонского университета. Я благодарю Чарльза Скрайбнера – младшего за предоставленную возможность свободно пользоваться всеми этими голубыми коробками с письмами. Он поделился часами собственных воспоминаний о Перкинсе, помог разыскать многих людей, которые хорошо знали редактора, и предоставил стол для работы на время, которое я провел, рыская в картотеке на пятом этаже офиса Scribners в Нью-Йорке. Я также выражаю благодарность Берроузу Митчеллу, который помогал на ранних стадиях исследования и написания книги. Сердечные благодарности Ирме Викофф Мюнх, которая проработала секретарем Максвелла Перкинса двадцать пять лет, а также была его душеприказчицей, за воспоминания.
Хочу выразить благодарность за интервью, содержательную переписку, юридические разрешения, письма и прочую информацию, относящуюся к Максвеллу Перкинсу: ЛеБарону Р. Баркеру – младшему, Элизабет Кокс Бигелоу, судье Джону Биггсу – младшему, доктору Джону Бродли, Вэнсу Бурджейли, Нэнси Хейл Бауерс, Мадлейн Бойд, Кэрол Брэндт, профессору Мэттью Дж. Брукколи, Обри Бернсу, Кэтрин Ньюлин Берт, Натаниелю Берту, Эрскину Колдуэллу, Тэйлор Колдуэлл, Мелвилль Кейн, Кассу Кэнфилду, Маргарите Коен, Коринн Корниш, Эдле Кьюсик, Марсии Девенпорт, доктору Джозефине Эвартс Демарест, Элизабет и Прескотт Эвартс, Катерине Эвартс, Ричарду К. Эвартсу, Анне Гейсмар, Марте Геллхорн, Полу Гитлину, Арнольду Гингричу, Шейле Грэм, Кристин Уэстон Грисволд, Лауре Гатри Хирн, доктору Грегори Хемингуэю, Мэри Хемингуэй, Кэтрин Хепберн, Мэри Яковелль, Риду Йоргенсену, Мэттью Джозефсону, Фрэнсису Келлоггу, доктору Роберту Кингу, Джин Ланкастер, Рингу Ларднеру – младшему, Алисе Рузвельт Лонгворт, Стореру Ланту, Арчибальду Маклишу, Кеннету Д. Маккормику, Уоллесу Мейеру, Хэдли Р. Моврер, Роберту Наттану, Джорджу Оуену, Алану Пэйтону, Эмили Перкинс, Марджори Мортон-Принц, Дэвиду Рэнделлу, Диармуиду Расселу, Роберту Райану, Уильяму Севеджу, Герману Шейингу, Джорджу Шейффлину, Скотти Фицджеральд Смит, Элизабет Стритен, Х. Н. Суонсон, Аллену Тейту, Кэролайн Гордон Тейт, Эдварду Томасу, Маргарет Тернбулл, Говарду Уайту, Эдмунду Уилсону и Элизабет Йонгстрем.
