Ллиму-зина-зина-зина, Непонятная загадка…
Спели её. И Света с Валериком подпевали, Антошка научил их.
И всё же было не так, как раньше. Во-первых, не лето. Во-вторых, на краю пустыря надоедливо ворчал экскаватор.
– Картошечки, может, принести? – неуверенно сказал Пим-Копытыч.
Все согласились, что это неплохо. Но Пим-Копытыч остался у костра, будто забыл о своих словах. Глядел на Потапа, который задремал у него на валенке.
Потом, глядя в огонь, Пим-Копытыч грустно проговорил:
– Вот когда превращусь в деревяшку, вы меня в огонёк в такой и бросьте… Мы ведь, домовые-то, ежели помираем, обращаемся в сухие пни да в коряги… Полечу дымком прямо к звёздам. Там, глядишь, снова и увидимся с Антошкой…
– Опять вы про своё, Пим-Копытыч, – строго сказала Варя. – Прямо как маленький.
Пим-Копытыч мелко засмеялся, закашлялся, помотал кудлатой головой.
– А я что? Я это так, на всякий случай… А к звёздами-то я и не полечу, я тутошний, с этой самой земли. В ней и останусь. Зола в землю уйдёт, а потом из неё травка вырастет…
Антошка встревоженно сказал на ухо Сене:
– Слушай, он совсем плох…
– Кап… А если дать ему ваше семечко? Оно ведь целебное. Ну обойдёмся без дерева, зато Пим-Копытыч поправится.
Антошка вскочил. Потянул в сторону Свету и Валерика. 0ни зашептались. Вернулись к огню. Света решительно сказала:
– Уважаемый Пим-Копытыч! Мы с нашей планеты привезли лекарство. Очень просим вас, проглотите это зёрнышко. И сразу все болезни оставят вас.
Пим-Копытыч поразглядывал золотистое семечко.
– Ну, спасибо, мои хорошие. Только зря это. Если уж домовому срок пришёл, лекарства ему без всякой пользы. И заговоры-заклинанья тоже… Закон природы…
– А ты всё же попробуй, Пим-Копытыч, – настойчиво попросил Матвей. – Хуже не будет.
– Хуже, конечно, не будет… Ну, давайте лекарство ваше. Хотя подождите, принесу чем запить…
– Только водой, – строго сказал Пека.
– Водой, водой, другого я с августа не пробую, не даёт здоровье…
Пим-Копытыч отдал Варе Потапа, уковылял, опираясь на руки. И вернулся с жестянкой, из которой выплескивалась вода.
Семечко он проглотил с трудом. Выпил воды. Помигал, прислушался к себе. Все выжидательно молчали.
– А чего ж… – проговорил Пим-Копытыч и обвёл всех повеселевшими глазками. – Очень даже бодрящее ощущение… Только вот маленько голову повело… – Он потупился, упёрся в землю кулаками, глубоко вздохнул… И стал покрываться коричневыми чешуйками. Крупными, корявыми. Руки, валенок, лицо, едва видное сквозь бороду, – всё обрастало корой… А волосы и борода превращались в путаницу тонких прутьев…
Варя тихонько вскрикнула. Остальные молчали, двинуться не могли: и от страха, и от чего-то ещё…
За полминуты Пим-Копытыч стал покрытым чешуйчатой корою пеньком. Руки, словно корни, вросли в землю. Прутья на голове быстро выпрямлялись. На них проклюнулись острые листики.
– Что же мы наделали… – прошептала наконец Варя.
– Ничего не наделали, – тоже шёпотом отозвался Маркони. – Все как надо. Живое дерево лучше, чем сухая коряга.
– Видимо, это закономерный процесс, – выдохнул Олик.
– Но разве же это дерево? – жалобно сказала Варя.
– Да, – отозвался Антошка. – Оно растёт…
А Сеня чувствовал себя так, как бывало при неожиданной мысли, с которой начинался хороший рассказ. Грустный, но светлый.
Дерево росло на глазах. Пенёк превратился в прочный ствол ростом выше Матвея. Прутья стали крепкими и длинными отростками, из которых выползали, обрастая свежей листвой, изогнутые ветви. Листья были узкие, как на иве. Одна сторона – ярко-зелёная, другая – с зеркальным блеском. Зашумели на ветерке.
– А вдруг какой-нибудь дурак всё же захочет его срубить, – нахмуренно сказал Пека.
Тогда скакнул вперёд Валерик, новичок на Земле, но очень славный парнишка.
– Сделаем магнитное кольцо! Тогда никто не подойдёт!
Первым понял Валерика Андрюша (недаром они были похожи). Кинулся в сторону, вытянул из мусора кусок железной проволоки – длинный, метров шесть.
Все бросились ему помогать. Догадались, что надо делать.
Обнесли проволокой дерево, соединили её в кольцо.
– Беритесь все, – велел Матвей.
– Беритесь дружнее, – сказал Антошка.
– И всю свою магнитную силу передайте этому кольцу, – деловито приказал Маркони. Смутился и добавил: – Всё напряжение души…
Взялись. Зажмурились. “Расти, дерево! Пусть никто тебя не тронет…”
– Надо сказать заклинание! – сообразил Сеня. – Я знаю! У меня… вспоминается…
И правда, неизвестно откуда в голове у него появились строчки.
– Повторяйте!
Тук-марук, железный круг, На кольце сто тысяч рук! Чтобы дерево росло, Прогони любое зло! У корней волшебный ключ. Пусть растёт до самых туч!
Тепло побежало по зыбкой проволоке, она тихонько зазвенела, когда ребята вразнобой повторили заклинание. И кольцо словно растянулось, чтобы тем, кто держит его, не было тесно.
– Смотрите, ещё люди идут, – вдруг сказала девочка Света.
Из сухих репейных джунглей появились несколько мальчишек. Незнакомые. По возрасту – вроде Уков. Один – серьёзный и конопатый – сказал:
– Мы увидели, что новое дерево тут. Пришли посмотреть. Можно?
Дерево, было уже с небольшую берёзу. И, конечно, такую серебристо-зелёную красоту было видно теперь издалека.
– Ну вот, набегут сейчас отовсюду посторонние, – буркнул Пека. Но Андрюша возразил:
– Парк ведь будет для всех. И они не посторонние, раз наш “Бунтер-гюнтер” их пропустил…
