Вдохновение для книги «Безголовый купидон» я черпала из своих ранних воспоминаний и увлечений. В детстве я очень любила читать истории о старых домах, больших семьях и о привидениях – особенно такие, в которых, как выяснялось к концу повествования, привидения действительно существовали.
Потом, в конце 1960-х годов, я узнала о существовании феномена полтергейста. Я читала несколько заметок в газетах о полтергейсте и об исследованиях этой проблемы. Тогда я узнала, что явление полтергейста изучали во всем мире. Это не были зловещие, всемогущие духи зла, которых так любят изображать в голливудских фильмах. Полтергейсты всего лишь шумели и устраивали беспорядок в тех домах, где обитали подростки, удрученные каким-либо несчастьем. И вот однажды я встретила девочку, которая интересовалась всем, что хоть как-то могло показаться сверхъестественным. Разумеется, с помощью своих исследований она хотела насолить родителям. Так и возникла Аманда, ставшая героиней истории про купидона.
Прототипом Дэвида, от чьего имени ведется повествование, стал парнишка-пятиклассник, один из тех, у которых я преподавала. Этот молодой человек очень ответственно относился к своим младшим братьям и сестрам и в общении со всеми был не по возрасту серьезен и открыт.
Аманда, которая в моей книге изучает колдовство и мечтает стать ведьмой, является сводной сестрой Дэвида, недавно вошедшей в его семью. Ей двенадцать лет, и она не может смириться с разводом своих родителей, но еще больше она негодует по поводу второго брака матери, в результате которого ей приходится жить в новой семье с четырьмя детьми младше нее самой. Аманда – настоящий маленький оккультист: стремится исследовать все сверхъестественное, но пугается всякий раз, как только происходит что-нибудь, что она не в силах контролировать. Блэр, четырехлетний брат Дэвида, напротив, обладает той невинной магией, которая свойственна некоторым детям его возраста.
И Джени, самопровозглашенный гений семьи Стэнли, и Блэр навсегда останутся одними из самых моих любимых героев. Я получила настоящее удовольствие, когда писала эту книгу, и, судя по откликам читателей, книга им понравилась.
Глава 1
Впоследствии Дэвид часто задавался вопросом, как же так случилось, что он оказался на лестничной площадке рядом со статуей безголового купидона именно в тот момент, когда его мачеха решила съездить за Амандой.
То, что Молли собирается куда-то пойти, Дэвид понял, едва она появилась на ступеньках лестницы. На ее ногах красовались туфли, платье в кои-то веки не несло на себе следов краски, а руки были тщательно отмыты. Почти три недели назад ставшая его мачехой, Молли занималась живописью и дома обычно одевалась небрежно, как художница в мастерской.
– А, вот ты где, – сказала она, заметив Дэвида. – Съезжу заберу Аманду. Присмотришь за малышами, ладно? Пару минут назад они еще были на качелях во дворе.
Дэвид сказал, что присмотрит, и Молли, улыбнувшись ему, ушла.
Несколько минут мальчик не двигался с места, наслаждаясь гулкой тишиной особняка «Уэстерли», совершенно пустого, если не считать самого Дэвида. Он вдруг почувствовал – хотя еще ничего не произошло, – что лестничная площадка будто бы таит в себе что-то необычное, словно она – сердце огромного старого дома. А ещё она оказалась неплохим наблюдательным пунктом: отсюда прекрасно просматривались двери и коридоры обоих этажей.
Посидев на лестнице еще немного, Дэвид поднялся и вышел во двор, где играли его младшие сестры и брат. Он раскачивал их на качелях, пока не выбился из сил, а затем отвел наверх в дом, в комнату, которую делил со своим братом Блэром. Малыши достали игрушки и наконец-то угомонились.
Дэвид с книгой в руках растянулся на диване у окна, откуда была видна подъездная дорожка. Он читал, но то и дело отвлекался, высматривая машину Молли и размышляя о будущем – и об Аманде.
Аманда, двенадцатилетняя дочь Молли, до этого времени жила у своего отца. Но теперь, после того как ее мама вышла замуж за папу Дэвида, она должна была переехать к Молли и стать членом семьи Стэнли. Столь внезапное появление у него старшей сестры – самому Дэвиду было еще только одиннадцать, но до сих пор никто из детей никогда не оказывался старше него, – поневоле наводило на раздумья. А Аманду – Дэвид был почти уверен в этом – уж точно нельзя назвать «просто среднестатистической сводной сестрой», наверняка стоило ждать от нее неприятностей.
Некоторые логические основания для подобных выводов у него, безусловно, имелись, но все же в основном размышления Дэвида опирались на интуицию. Ничего странного тут не было – эта способность передавалась в их семье по материнской линии. Вот только предчувствие по поводу Аманды было невероятно сильным, Дэвид никогда прежде такого не испытывал: оно больше походило на предостережение свыше, пророчество великих перемен, которые влекло за собой появление в семье Стэнли нового члена.
Что же касается логических оснований, то почти все они снизошли на Дэвида из случайно услышанных обрывков разговоров Молли и отца. Однако самое сильное впечатление на него произвели отнюдь не чужие беседы, а выражение лица. Выражение лица Аманды, когда Дэвид впервые увидел ее.
Они встречались лишь один раз, потому что Аманда обладала потрясающим умением не попадаться никому на глаза, когда сама этого не хотела. Разумеется, отец Дэвида видел девочку; но когда две семьи решали устроить совместный отдых, у Аманды непременно случалось что-нибудь ужасно важное и неотложное, вроде подготовки к контрольной или внезапного приступа желудочного гриппа. Дэвид встретился с Амандой, когда они однажды, давно, всей семьей пошли в зоопарк; отец и Молли тогда только-только познакомились.
В то утро он не обратил на девочку особого внимания: вряд ли ему могло прийти в голову, что она станет его сводной сестрой, а вот за Блэром уже тогда нужен был глаз да глаз: младшего брата то и дело приходилось оттаскивать от клеток и загонов. Впрочем, Блэр умудрялся находить общий язык почти со всеми животными, так что на самом деле большой опасности не было, разве что со стороны смотрителей зоопарка, не осведомленных о его способностях.
Дэвид вспомнил, как сказал Аманде «привет», когда его отец представил их друг другу, но девочка ничего ему не ответила. В памяти всплыл смутный образ кого-то с каштановыми волосами, в красном платье и с тем самым выражением лица, которое он не забыл до сих пор. Тогда весь день, стоило ему оказаться рядом, Аманда бросала на него один и тот же взгляд. Когда люди так смотрят, невольно хочется проверить, завязаны ли у тебя шнурки на ботинках, особенно в зоопарке. Дэвид и проверил. Шнурки были в полном порядке, а вот взгляд этот он запомнил.
Выходило, что, следуя интуиции и логике, Дэвиду нужно быть готовым практически к чему угодно, и ему казалось, что он готов к этому «чему угодно»; во всяком случае, он надеялся, что готов. Когда миниатюрный «Фольксваген» Молли наконец съехал с шоссе на длинную пыльную подъездную дорожку, Дэвид встал на диване на колени и открыл окно, вернее, приоткрыл его ровно настолько, чтобы видеть все, что происходит снаружи. Сквозь мутное волнистое стекло старого окна с металлическим переплетом мало что можно было разглядеть, а Дэвида интересовали подробности.
