когда практически все рабочие живут в нищете и общество пренебрегает ими. Условия труда сейчас зачастую настолько отвратительны, что за работу берутся только те, кто к этому вынужден; никто из нас, например, не стал бы работать на Раштона, но у нас нет выбора: или работать на него, или с голоду умирать; а когда мы работаем, то зарабатываем ровно столько, чтобы душа держалась в теле. При нынешней системе каждый, кто может не работать, конечно, старается работы избежать. Единственная разница между ними заключается в том, что некоторым удается бездельничать на лучших условиях, чем другим. Аристократы слишком ленивы, чтобы работать, но устроились они хорошо, у них есть арендаторы, которые на них работают. Раштон слишком ленив, чтобы работать, но и он устроился так, что вместо него работаем мы и Скряга, а живется ему гораздо лучше, чем любому из нас. Есть и другой сорт бездельников, эти предпочитают попрошайничать и даже время от времени голодать, но не соглашаются на предлагаемые гнусные условия. Эти люди в общем живут не хуже, чем мы, а зачастую и лучше. В наше время люди, отказывающиеся работать, выигрывают все, а теряют очень мало. При социализме будет наоборот; условия труда будут настолько хороши, количество часов обязательного труда так невелико, а вознаграждение таково, что абсурдно предположить, что кто-то окажется настолько глуп, чтобы подвергнуть себя презрению своих товарищей и поставить себя вне общества, отказываясь выполнять небольшую долю работы, которую это общество потребует от него.
А насчет того, что мы будем делать с такими людьми, если они все же обнаружатся, могу заверить вас: обращаться с ними так, как вы обращаетесь с ними сейчас, мы не станем. Не будем одевать их в шелка, тонкое сукно и великолепное белье, не будем украшать их, как это делаете вы, золотыми и серебряными побрякушками, а также не позволим им питаться деликатесами. Наш метод обращения с ними будет совершенно противоположен вашему. В Кооперативном сообществе не будет места для бездельников, как бы они ни называли себя − аристократами или бродягами; те, кто слишком ленив, чтобы работать, не будут получать своей доли того, что производится трудом остальных. Тот, кто ничего не будет делать, не будет ничего получать. Тот, кто не работает, тот не ест. При нынешней системе человек слишком ленивый, чтобы работать, имеет возможность, остановив вас на улице, заявить, что он не может найти работу. Вы легко можете себе представить, что он говорит правду, и, если у вас чувствительное сердце и есть хоть какая-то возможность ему помочь, вы это сделаете. Но в социалистическом государстве ни у кого не будет такого оправдания, там каждого желающего будут привлекать к тому, чтобы он принял участие в общей работе, после этого его пригласят получить причитающуюся ему долю.
− Есть еще несогласные? − спросил председатель, нарушив наступившее мрачное молчание.
− Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас подумал, что я в чем-то обвиняю нынешних бездельников, − добавил Баррингтон. − От богатых людей нельзя ожидать, что они добровольно станут работать при существующих условиях труда, а если бы даже они это сделали, то принесли бы больше вреда, чем пользы, потому, что кто-нибудь из бедняков оказался бы по их милости без работы. Их нельзя обвинять, обвинять нужно самих рабочих, которые поддерживают и голосуют за сохранение нынешней системы. Что же касается другого вида бездельников − людей дна, бродяг и им подобных, то если бы они вдруг стали трезвенниками и работящими людьми, то и они принесли бы рабочим больше вреда, чем пользы, увеличив конкуренцию. Если бы все бездельники в Магсборо на следующей неделе вдруг превратились бы в работящих маляров, Скряга снизил бы заработную плату еще на пенни в час. Я вовсе не испытываю к этим бродягам презрения. Некоторые из них стали тем, чем они стали, просто потому, что им легче голодать, чем мириться с ужасными условиями, с которыми миримся мы, они не желают подчиняться окрику, выбиваться из сил для того, чтобы ходить в рванье и полуголодными. Они и не работая могут все это получить, и иногда я думаю, что они заслуживают большего уважения, чем такие бедолаги, как мы, всегда зависящие от милости хозяев и всегда боящиеся, что их уволят.
− Есть еще вопросы? − спросил председатель.
− Уж не хочешь ли ты сказать, что будет время, когда знать смешается с такими, как мы? − насмешливо спросил человек на ведре.
− О нет, − ответил лектор, − когда мы добьемся социализма, там не станет таких, как мы. Все будут культурными.
Спрашивающий, по-видимому, был не вполне удовлетворен ответом и заявил окружающим, что он не видит здесь ничего, над чем стоило бы смеяться.
− Еще вопросы? − выкрикнул Филпот. − У вас есть возможность поспорить, только не говорите все сразу.
− Хотелось бы знать, кто же будет делать всю грязную работу? − спросил Слайм. − Если каждому будет позволено выбирать, то какой дурак захочет быть мусорщиком, подметальщиком, уборщиком или чистить канализацию, этим никто не захочет заниматься, все будут гнаться за чистой работой.
− Точно! − закричал Красс, радостно хватаясь за эту последнюю соломинку. − Все это выглядит прекрасно, пока не копнешь поглубже, а тогда и видно, что не выйдет ничего.
− С такими трудностями совсем несложно будет справиться, − сказал Баррингтон. − Если обнаружится, что слишком много людей стремятся к определенным профессиям, это будет значить, что условия труда в таких профессиях несправедливо легкие по сравнению с другими профессиями, и тогда их сделают более жесткими. Потребуется более высокое профессиональное мастерство. Если мы обнаружим, что слишком много людей хочет быть врачами, архитекторами, инженерами и тому подобное, мы устроим более суровые экзамены. Это напугает всех, кроме самых талантливых и энтузиастов. Тем самым мы сразу уменьшим количество желающих и выберем самых лучших − у нас будут лучшие врачи, лучшие архитекторы и лучшие инженеры, чем раньше.
Что же касается неприятных профессий, для которых трудно найти добровольцев, мы будем применять обратные методы. Предположим, мы не можем найти людей, которые согласны чистить канализацию. Тогда мы сократим число рабочих часов для этой профессии до четырех, если необходимо − то и до двух, чтобы компенсировать неприятные особенности данной профессии.
Есть и другой путь − можно будет создать специальное подразделение трудовой армии, выполняющее такие работы, и обязать каждого отслужить в этом подразделении свой первый год на государственной службе. Это не будет трудным. Ведь плодами труда работников этих профессий
