Ее машина… Молли широко раскрыла глаза. Что, черт возьми, с ней происходит? Как она могла совершенно забыть об этом? Ее лицо заполыхало смущенным румянцем.
— Это было совсем не обязательно, — тихо пробормотала она.
Боже, что подумает Алекс, если поймет, что она вообще забыла о своей машине? Что все ее мысли и чувства были настолько сфокусированы на нем и на прошедшей ночи, что она даже не вспомнила, где бросила свой автомобиль?
— Я… Я сама собиралась завтра забрать ее, — солгала она.
— Туда теперь не так легко проехать. Полиция оцепила лагерь. А поскольку я все равно оказался в тех краях, то заодно решил забрать твою машину. Кроме того, — с иронией добавил он, — у меня такое чувство, что если бы она осталась там до завтра, то забирать было бы уже нечего.
— Ах, вот в чем дело, — взорвалась Молли, наконец-то найдя повод выплеснуть душившие ее эмоции. — Ну, давай же, обвиняй их, заклейми как людей второго сорта. Боб Флери уже сказал, что против этих несчастных бродяг организована информационная блокада. И что ты теперь собираешься делать? Прогнать их отсюда силой? Да, это просто…
— Успокойся, — холодно перебил ее Алекс.
— Зачем ты ездил к ним? Готова поспорить, что не с приветственной речью, — съязвила Молли.
— Ты, кажется, забыла, что там находится моя сводная сестра. Кроме того, они расположились на принадлежащей мне земле. Мы со старшим инспектором решили, что стоит попытаться вступить с ними в переговоры. Если бы они согласились уехать сейчас, пока ущерб для леса еще не очень велик, а страсти в городе не слишком накалены, то полиция проводила бы их к Литтл-Барлоу.
— Какой альтруизм, — фыркнула Молли. — Просто ты понял, что не можешь законными методами согнать их со своей земли, по крайней мере, сразу!
— Я предпочитаю называть это реализмом, — сказал Алекс, игнорируя ее сарказм. — Этот лес — неподходящее место для них. Они не только наносят ущерб природе, но и подвергают опасности самих себя. Там много маленьких детей, а в лесу есть очень глубокое и ничем не огороженное озеро. Не говоря уже о других опасностях. Что, если кто-то из детей по ошибке съест ядовитую ягоду или гриб? Они родились и выросли в городе, а их родители многого не понимают… — Он взъерошил ладонью волосы, и Молли поняла, насколько он взволнован. — Эти несчастные дети… — снова начал он и запнулся. — Их матери… — Он снова запнулся и нетерпеливо встряхнул головой. — Я не могу избавиться от ощущения, что в любой момент может произойти трагедия…
— Ты хочешь сказать, что эти матери плохо справляются со своими обязанностями? — с вызовом спросила Молли.
— Нет, я просто говорю, что когда две сотни людей, значительная часть которых — несовершеннолетние дети, малознакомые с деревенской жизнью, располагаются лагерем в лесу вблизи глубокого водоема, то это становится опасным.
— Кэрол, менеджер по рекламе из нашей редакции предположила, что это место выбрала Сильвия. И поступила так для того, чтобы…
— Наказать меня? — закончил он за нее фразу. — Что ты хочешь этим сказать? Что если произойдет несчастный случай, то виноват буду я, потому что в свое время отказался судиться со своей мачехой? Ведь выполнить требование Сильвии можно было, только добившись над ней опеки. Белинда ясно дала понять, что не позволит своей дочери жить со мной. Люди могут подумать, что я плохая мать, заявила она.
Он снова сердито взъерошил волосы, потом решительно покачал головой.
— Нет, лидер у них, безусловно, Уэйн. Хотя я готов признать, что первоначальная идея принадлежала Сильвии. Только тот, кому хорошо знакомы эти места, знает о существовании Хескетского леса.
— Но зачем Уэйну было сюда ехать? — нахмурившись, спросила Молли.
— Трудно сказать наверняка, но, возможно, это как-то связано с его деятельностью по распространению наркотиков, — задумчиво ответил Алекс.
— В городе действительно боятся беспорядков, которые могут устроить наркоманы…
— Полиция перекрыла все дороги, ведущие к лесу, и следит за перемещением тех, кто живет в лагере.
— Она не может запретить им появляться в городе, — заметила Молли.
— Не может, — согласился Алекс. — Но ради собственного блага им не стоит высовываться. Местные жители настроены против них…
— Что ты, конечно, одобряешь…
— Вовсе нет, я этого как раз не одобряю, — резко возразил он. — Послушай, почему ты считаешь меня каким-то злодеем?
— Неужели непонятно? — насмешливо спросила Молли. — Я, в отличие от тебя, сужу объективно…
— Вот как?
Он бросил на девушку взгляд, от которого по ее телу словно пробежал электрический ток.
— Прошлой ночью…
— Я не хочу говорить об этом, — резко оборвала его Молли.
Она инстинктивно отвернулась, пряча лицо. Но в тесном пространстве маленькой прихожей ей было некуда скрыться.
Невозможно смотреть на Алекса и не вспоминать при этом о прошлой ночи, не жаждать его близости, прикосновений его рук и губ. Но сейчас…
Она бессильно сжала кулаки, пытаясь подавить подступавшие слезы. Сейчас она жаждала не только физической близости. Этого ей было уже мало. Теперь Молли страстно желала и близости эмоциональной. Ей хотелось шептать ему все те нежные слова, которые она мысленно произносила прошлой ночью. Она мечтала услышать нечто большее, чем низкие, страстные возгласы восторга, ждала признания, что она что-то значит для него.
Молли поняла, к чему приведут эти мысли, и с силой прикусила нижнюю губу.
Глядя в затылок отвернувшейся от него Молли, Алекс не удержался от глубокого вздоха. Боже, эта женщина знала, как причинить ему наибольшую боль. Понимает ли она, как обидела его?
Он не относился к числу тех мужчин, которые готовы увлечь женщину в постель только ради секса. И потом, то, что произошло между ними прошлой ночью, никак не укладывалось в понятие «секс», по крайней мере, для него. А для нее? В том, что он смог доставить ей наслаждение, Алекс не сомневался.
Но она тайком сбежала поутру, прокравшись, как воришка, пока он спал, оставив эту короткую, холодную записку, сообщавшую, что все должно быть забыто… А он так надеялся проснуться и обнять ее…
Что ж, возможно, этой запиской Молли оказала ему услугу. Если бы он проснулся рядом с ней, то, наверное, не удержался бы от того, чтобы сказать ей о своих чувствах, признать, что, каким бы невозможным это ни казалось, он влюбился в нее с первого взгляда…
Теперь ему все ясно. Она не разделяет его чувств.
Алекс и сам не мог понять, почему полюбил ее. Он еще не встречал более упрямой, более нелогично мыслящей женщины, с таким упорством стремящейся приписать ему злые помыслы и поступки. Но при этом никому еще не удавалось вызвать в нем такой всплеск чувств.
Ему хотелось прямо сейчас дотронуться до нее, обнять…
