Рис. 62.
Поэтому, кроме других качеств, какими обусловливался выбор в жрецы, одним из главнейших была совершенно безупречная внешность. Она должна была располагать к себе божество, которому служил жрец. По этой причине в некоторых местах, например в городе Эгионе, в Ахайе и в Фивах, жрецами выбирались мальчики или еще безбородые юноши.
Жрецы занимали почетные места в театре, в народных собраниях и на всех общественных торжествах. Они отличались от светских лиц своим костюмом, который был очень наряден, особенно при богослужении.
Жрецы носили широкую полотняную одежду, обычно белого цвета, но иногда и цветную, в зависимости от культа. Так, статуя Юпитера Созиополиса в Магнезии была облечена в пурпурную одежду, такую же одежду носил и жрец этого божества.
По другим свидетельствам, пурпурная одежда играла немаловажную роль в культе подземных богов. У Эсхила (Эвменида) Афина говорит хору: «При лучезарном свете факелов сведу я тебя в Аид, в темное царство мертвых, с прислужницами храма, свято стерегущими мой лик. Пойдем же, ты, зеница Тезеиды, дев, жен и маститых стариц благородная толпа, одетая в праздничные пурпурные одежды…».
В полное облачение жреца входили венок и шерстяная повязка. В зависимости от того, какое растение посвящалось божеству, из него и сплетался венок жреца этого божества. Свойствами божества определялась форма повязки, а также ее расположение на теле — на лбу, руках или бедрах.
При определенных торжествах жрецы и жрицы даже одевались в подражание своим божествам. При совершении элевсинских мистерий главный жрец надевал на себя маску Деметры. Киларии — жрицы Артемиды — появлялись в костюме этой богини с луком и колчаном, ливийские девицы в качестве служительниц Минервы надевали на грудь и (вместо эгиды) окрашенные в красный цвет и обшитые кистями козьи шкуры. Жрицы Аполлона также носили главнейшие атрибуты божества.
По некоторым памятникам искусства (например по изображению эгионской Геры в Ахайе, рис. 63) можно заключить, что одеяние богов и богинь не было одинаково, а значительно отличалось в зависимости от времени, места и племени; такие же различия должны были существовать и в одежде жрецов и жриц.
Рис. 63.
Храмовую прислугу составляли лица, помогавшие жрецам при разных богослужебных обрядах. Они или выбирались на время, например при общественных жертвоприношениях, или находились постоянно при храме.
При подборе прислуги соблюдалось то же требование, что и при выборе жрецов, — она должна была иметь безукоризненную наружность. К постоянной прислуге принадлежали неокоры (привратники), герольды, певцы, музыканты и в храмах женских божеств — гиеродулы (рис. 64).
Рис. 64.
Позднее к прислуге стали принадлежать также ризники, кравчие и др. Одежда этих лиц не подлежала каким-то особым правилам, только гиеродулы-женщины должны были соотносить свое облачение с характером тех божеств, при храме которых они служили.
Весьма произвольной была одежда не зависевших от храмов прорицателей и толкователей знамений, но одежда прорицателей при оракулах, как и вся их обстановка и сопряженные с их должностью обряды, была подчинена особым правилам, принятым при оракуле в Дельфах (рис. 65).
Рис. 65.
Здесь божество давало ответы устами жрицы — пифии. В прорицательницы могла быть избрана только девственница (в позднейшее время не моложе пятидесяти дет).
Одежда пифии состояла из длинного хитона с короткими рукавами, вышитой мантии и башмаков. Пожевав лавровых листьев и выпив воды из священного источника, пифия с распущенными волосами садилась на свой треножник, который был обвит лавровыми ветвями и окружен парами, поднимавшимися из-под него. Ответы ее были коротки и отрывисты и, истолкованные находившимися при храме жрецами, передавались вопрошателям, входившим в предхрамие по жребию.
Желавшие спросить оракула должны были принести обильные жертвы и очиститься омовениями. Увенчанные лаврами, с лавровыми ветвями в руках и одетые в праздничное платье, они подходили к дверям храма с закрытыми лицами. У входа жрецы окропляли их священной водой и при оглушительном звуке труб и литавр подводили к окруженному полумраком треножнику пифии.
После получения ответов вопрошавшие снова приносили жертвы и устраивали пиршества. Во время своего пребывания у оракула они были в венках и снимали их только по возвращении домой, где посвящали их храму Аполлона.
Гораздо более сложным церемониалом сопровождалось получение ответов от оракулов-снотолкователей. Самым главным из них был оракул Трофония в Ливадии. При этом оракуле было множество нищих и торговцев амулетами.
Амулетам приписывали особую целительную силу: свойство отвращать беду и разрушать чары. К ним относились кольца с тайными знаками и различные камни, например аметист, который считался предохранительным средством от опьянения, его надевали на себя (то в виде кольца на руку, то на шнурке на шею) на пирах.
Самым действенным средством против колдовства считалось изображение фаллоса. Его вешали детям на шею для предохранения от сглаза и носили как украшение. Поэтому фаллосы делались нередко из золота и драгоценных камней.
Число амулетов возрастало, а торговцев ими становилось все больше. Вскоре их стало так много, что они образовали целые шайки, и некоторые из них приобрели дурную славу. Такими были шайки галлов, или кибелов, бродившие по западным землям и выдававшие себя за служителей «сирийской богини». Эти лицедеи, чтобы обеспечить себе успех, выдавали себя за обладателей такой магической силы, которой должны подчиняться даже сами боги, и таких чар и заклинаний, которые могут раскрывать будущее, управлять волей людей и т. п.
Волшебными средствами им служили знаки, большей частью совершенно бессмысленные, но странно звучавшие слова и в особенности растения (например плющ), разные напитки и эликсиры. Некоторым эликсирам, приготовленным из волшебных трав, приписывали свойство возбуждать любовь или пробуждать прежнюю, но охладевшую. Особенно действенным средством для этого считалось сжигание ветвей некоторых деревьев или изображения любимого лица.
