«В походах же, – говорит летописец, – не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так ел; не имел он шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, – такими же были и все остальные его воины, И посылал в иные земли со словами: „Хочу на вас идти“».
Современники описывали наружность Святослава так:
«Он был среднего роста, имел плоский нос, глаза голубые, густые брови, мало волос на бороде и длинные, косматые усы. Все волосы на голове были у него выстрижены, кроме одного клока, висевшего по обеим сторонам, что означало его знатное происхождение. Шея у него была плотная, грудь широкая, и все прочие члены очень стройные. Вся наружность представляла что-то мрачное и свирепое. В одном ухе висела серьга, украшенная карбункулом и двумя жемчужинами. Белая одежда его только чистотою отличалась от одежды прочих русских».
Последняя война Святослава в любимой им Болгарии по рассказу русской летописи выглядела так:
«Пришел Святослав в Переяславец, и затворились болгары в городе. И вышли болгары на битву со Святославом, и была сеча велика, и стали одолевать болгары. И сказал Святослав своим воинам: „Здесь нам и умереть; постоим же мужественно, братья и дружина! “ И к вечеру одолел Святослав, и взял город приступом, и послал к грекам со словами: „Хочу идти на вас и взять столицу вашу, как и этот город“. И сказали греки: „Невмоготу нам сопротивляться вам, так возьми с нас дань и на всю свою дружину и скажи, сколько вас, и дадим мы по числу дружинников твоих“. Так говорили греки, обманывая русских, ибо греки лживы и до наших дней. И сказал им Святослав: „Нас двадцать тысяч“, и прибавил десять тысяч: ибо было русских всего десять тысяч. И выставили греки против Святослава сто тысяч, и не дали дани. И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Когда же русские увидели их – сильно испугались такого великого множества воинов, но сказал Святослав: „Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвым не ведом позор. Если же побежим – позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь“. И ответили воины: „Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим“. И исполчились русские, и была жестокая сеча, и одолел Святослав, а греки бежали. И пошел Святослав к столице, воюя и разбивая города, что стоят и доныне пусты. И созвал царь бояр своих в палату, и сказал им: „Что нам делать: не можем ведь ему сопротивляться?“ И сказали ему бояре: „Пошли к нему дары; испытаем его: любит ли он золото или паволоки?“ И послал к нему золото и паволоки с мудрым мужем, наказав ему: „Следи за его видом, и лицом, и мыслями“. Он же, взяв дары, пришел к Святославу. И поведали Святославу, что пришли греки с поклоном, и сказал он: „Введите их сюда' ‘.Те ВОШЛИ, и поклонились ему, и положили перед ним золото и паволоки. И сказал Святослав своим отрокам, смотря в сторону: „Спрячьте“. Греки же вернулись к царю, и созвал царь бояр. Посланные же сказали: „Пришли – де мы к нему и поднесли дары, а он и не взглянул на них – приказал спрятать“. И сказал один: „Испытай его еще раз: пошли ему оружие“. Они же послушали его, и послали ему меч и другое оружие, и принесли ему. Он же взял и стал царя хвалить, выражая ему любовь и благодарность. Снова вернулись посланные к царю и поведали ему все, как было. И сказали бояре: „Лют будет муж этот, ибо богатством пренебрегает, а оружие берет. Соглашайся на дань“. И послал к нему царь, говоря так: „Не ходи к столице, возьми дань, сколько хочешь“, ибо немного не дошел он до Царьграда. И дали ему дань; он же брал и на убитых, говоря: „Возьмет-де за убитого род его“. Взял же и даров много и возвратился в Переяславец со славою великою. Увидев же, что мало у него дружины, сказал себе: „Как бы не убили какой-нибудь хитростью и дружину мою, и меня“, так как многие погибли в боях. И сказал: „Пойду на Русь, приведу еще дружины“. И отправил послов к царю в Доростол, ибо там находился царь, говоря так: „Хочу иметь с тобою прочный мир и любовь“. Царь же, услышав это, обрадовался и послал к нему даров больше прежнего. Святослав же принял дары и стал думать с дружиною своею, говоря так: „Если не заключим мир с царем и узнает царь, что нас мало, то придут и осадят нас в городе. А Русская земля далеко, а печенеги нам враждебны, и кто нам поможет? Заключим же с царем мир: ведь они уже обязались платить нам дань, – того с нас и хватит. Если же перестанут нам платить дань, то снова из Руси, собрав множество воинов, пойдем на Царьград“. И была люба речь эта дружине, и послали лучших мужей к царю, и пришли в Доростол, и сказали о том царю. Царь же на следующее утро призвал их к себе и сказал: „Пусть говорят послы русские“. Они же начали: „Так говорит князь наш: «Хочу иметь истинную любовь с греческим царем на все будущие времена»“. Царь же обрадовался и повелел писцу записывать все речи Святослава на хартию… Заключив мир с греками, Святослав в ладьях отправился к порогам. И сказал ему воевода отца его Свенельд: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». И не послушал его, и пошел в ладьях. А переяславцы послали к печенегам сказать: „Вот идет мимо вас на Русь Святослав с небольшой дружиной, забрав у греков много богатства и пленных без числа“. Услышав об этом, печенеги заступили пороги. И пришел Святослав к порогам, и нельзя было их пройти. И остановился зимовать в Белобережье, и не стало у них еды, и был у них великий голод, так что по полугривне платили за конскую голову, и тут перезимовал Святослав. Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него. Свенельд же пришел в Киев к Ярополку. А всех лет княжения Святослава было 28».
Византийские источники рассказывают точно противоположную историю. Он точно сказал свои любимые слова: «Хочу на вас идти, и взять ваш город, как взял этот», только в ответ… на мирные предложения византийцев. Вот тогда-то и началась беда: Цимисхию пришлось отправить войско Варда Склира, которое и разбило отряд Святослава. Между прочим, Святославово войско состояло не только из русов, но и из венгров и болгар, такой объединенный интернациональный легион. Разбитый Святослав, тем не менее, вовсе не унывал. Его воины шлялись по окраинам империи и брали город за городом, чиня разрушения и досаждая императору, так что тот снова послал войско, еще больше прежнего, можно сказать, собрал все силы против этого Святослава. Тут-то и началась настоящая война, а не пограничная стычка, император вполне оценил храбрость и талант Святослава, своего врага он уважал и боялся.
«Но эта храбрость, – пишет Соловьев, – не помогла против безмерно большего числа врагов, предводимых полководцем искусным и храбрым, среди враждебных болгар, против которых Святослав, по словам византийцев, употреблял крайне насильственные меры. Русский князь принужден был просить мира у императора с условием очистить Болгарию».
Византийские источники приоткрывают еще одну тайну – тайну смерти Святослава. Дело не в том, что византийцы оказались плохими и сообщили о планах князя зимовать в Белобережье с малой дружиной печенегам. Дело в том – и это предположение современных исследователей – что между печенегами и Святославом был договор, по которому князь обещал не просить мира и не сдавать таким образом печенегов ромеям, но князь заключил мир помимо печенегов и без их согласия.
