Ученые, изучавшие нейрохимическую и физиологическую основы эмоций, сегодня все чаще делают открытия в области того, как внешняя среда взаимодействует с нашим внутренним миром и формирует его. Так, например, одно исследование 2010 года продемонстрировало, что передняя часть поясной извилины и островок головного мозга (участки, ответственные за эмпатию) активируются, когда испытуемые смотрят на природные пейзажи. А урбанистический пейзаж повышает активность в миндалевидном теле, что запускает реакцию на опасность и в итоге часто приводит к хроническому стрессу [22]. Другое исследование в этой области показало, что виды природы повышают активность базальных ганглиев, которые, как известно, возбуждаются при виде счастливых лиц и от счастливых воспоминаний [23]. Еще один эксперимент с применением МРТ, проведенный в Калифорнии, показал, что особенно красивые и приятные пейзажи включают в мозге испытуемых так называемую зону вознаграждения, где находится множество опиоидных рецепторов, действие которых вызывает ощущение жизненного благополучия [24].
Надо отметить, что выявленные в результате подобных исследований различия не ограничивались простым противопоставлением «природа против города». Оказалось, природные виды «побеждают» городские пейзажи с разным отрывом. Например, упомянутое выше исследование калифорнийских ученых выявило, что система вознаграждения в мозге особенно сильно реагирует на прибрежные виды.
Большой вклад в изучение влияния природной водной среды на здоровье и самочувствие человека сегодня вносит британская организация European Centre for Environment and Human Health. В 2010 году сотрудничавшие с ней исследователи изучили, как включение водной стихии в естественные и искусственные ландшафты влияет на эмоции и выбор людей, а также как это изменяет их оценку оздоровительного потенциала той или иной окружающей обстановки. Испытуемые просмотрели 120 фотографий природных и созданных человеком пейзажей, на половине из которых в каком-либо виде присутствовали водоемы. Затем их попросили оценить привлекательность видов, желание посетить изображенные места, а также описать, какие чувства вызывает у них каждый снимок. Исследование показало, что виды (не важно, были они природными или нет), в которых присутствовала вода, оценивались выше по всем трем критериям. И, что любопытно, урбанистические пейзажи с элементами воды (например, дома на канале или площадь с фонтаном) признавались не менее позитивными, чем природные [25].
В 2011 году Филипп Голдин из Лаборатории прикладной клинической аффективной психофизиологии Стэнфордского университета, давно изучающий влияние психической вовлеченности и медитации на психологию человека, сказал: «Опыт пребывания в океане или рядом с ним наполнен сложными эмоциями, в основе которых лежат реакции мозга на многочисленные сигналы окружающей среды». То же самое можно сказать о реках, источниках пресной воды и пищи, озерах. Легко представить, что наши предки руководствовались своими врожденными (то есть формировавшимися в течение жизней тысяч поколений) эмоциональными реакциями, устраивая себе жилье неподалеку от воды. Чаще всего они выбирали место в пределах видимости воды, что обеспечивало свободный доступ к ней, но при этом достаточно далеко для того, чтобы избежать ущерба от природных отливов, течений, наводнений и других стихийных бедствий. Следующая за этим нейрохимическая реакция свидетельствует о том, что такое место будет казаться красивым. Действительно, ранние свидетельства о поселениях гоминидов в Европе и Африке были найдены в долинах древних рек. Интересно, казался ли им водный пейзаж, открывавшийся на рассвете при взгляде на вход в пещеру, менее красивым, чем нам сегодня? Вполне возможно, они считали его даже более привлекательным.
Если сделать еще один шаг назад в эволюции человека, можно предположить, что те же чувства испытывали и ранние приматы, равно как и их предшественники, наши общие предки. Фактически способность человека находить воду, чувствовать ее, потреблять ее плоды и селиться рядом с ней зародилась 375 миллионов лет назад благодаря первым живым организмам, которые освоили новое для них существование на суше, приспособившись к жизни рыбы, вытащенной из воды. Если бы тогда, в далеком прошлом, способность этих существ определять, где находится вода и стремиться к ней, не сработала, они погибли бы — а мертвые, как известно, не размножаются и не передают потомкам свои гены.
Психофизиология счастья
…мозг приобретает форму того, на что опирается разум.
Рик Хансон. Hardwiring Happiness («Подключение к счастью») Судья Верховного суда США Поттер Стюарт прославился своим высказыванием о порнографии: «Сейчас я не стану пытаться точно определить, что соответствует этому описанию… но, увидев, я узнаю, что это она». До 2000-х годов нейрологи использовали аналогичный подход к изучению счастья (впрочем, и изучению эмоций в целом). Они полагались на способность испытуемых узнавать счастье, когда те его чувствовали, а также умение точно и четко описывать свои эмоции. Подобные самоотчеты до сих пор играют важнейшую роль во многих социологических и психологических исследованиях. Но в последние два десятилетия благодаря появлению аппаратуры ПЭТ и фМРТ-сканирования мы имеем возможность получить намного более полное и научное представление о нейрофизиологическом механизме этого состояния. «Исследования подобного рода показали, что человеческие эмоции — это не просто неясные переживания, а объективно реальные в научном смысле, поскольку их можно измерить в воспроизводимых экспериментах», — пишет научный журналист Майкл Гросс из Оксфорда [26]. Кроме того, сегодня мы можем получить намного более ясную картину того, что происходит в мозге даже тогда, когда человек, скажем, наслаждается прогулкой по пляжу.
Впрочем, надо признать, что чувство, которое большинство людей принимают за счастье, на самом деле состоит из множества разных эмоциональных состояний и, следовательно, включает выработку разных нейрохимических веществ в разных частях мозга. Например, новизна и интенсивность опыта, а также ожидание награды ведут к поступлению дофамина в зоны мозга, где происходит организация таких реакций, как возбуждение, мотивация, удовольствие, и осуществляется моторная функция. (Именно желание получить «дозу» «гормона радости» заставляет нас напряженно трудиться ради этого.) Некоторые другие нейромедиаторы, вызывающие ощущение удовольствия, включают: гамма-аминомасляную кислоту (ГАМК), которая, замедляя синаптические импульсы во всем мозге, рождает чувство спокойствия и благополучия; серотонин, вырабатываемый в мозге, пищеварительной системе и тромбоцитах и вызывающий чувство спокойствия, уверенности и безопасности; окситоцин — вещество, способствующее возникновению чувства благожелательности по отношению к людям. Нейроны «общаются» с помощью импульсов, которые, объединившись, могут превысить порог, возбудить нейрон и высвободить его потенциал действия в сторону целевых нейронов. Потенциалом определяется, какие действия (операции) (и с какой скоростью) выполняют нервные клетки. Иногда он подавляет их реакцию на обстоятельства, иногда замедляет, иногда ускоряет. Нейрохимические вещества влияют не только на лимбическую систему («эмоциональный» мозг), но и на высшие мозговые функции, которые, в свою очередь, заставляют нас принимать решения, определяющие ориентированный на получение счастья стиль поведения. Таким образом, счастье, наряду с другими эмоциями, формируется в масштабах всего мозга.
