Книга Клуб "Темные времена" - Элисон Гудман

Хелен кивнула, но ее внимание снова захватил лорд Карлстон. Интуиция подсказывала, что он обернется. Не упустит возможности позлорадствовать. Так и есть, оглядывается. Впервые за все время Хелен безошибочно определила овладевшую им эмоцию.

Предвкушение.

* * *

Хелен, как дочь графа, значилась в списке привилегированных особ, которых первыми вызвали к Ее Величеству. Когда они с тетушкой пробирались сквозь толпу к парадной гостиной, девушка заметила мистера Браммела: он беседовал с известной чернокудрой красавицей, леди Конингем[17], которой тетушка пророчила место будущей фаворитки Принни. Лорд Карлстон же словно испарился. Хелен незаметно поднялась на носочки и оглядела большой зал. Вероятно, он ушел. Остается только надеяться, что завтра граф бросит свою странную затею и вернет ей медальон во время утреннего визита. Хелен нашла такому поведению одно-единственное объяснение: граф с ней забавляется. Иначе зачем Карлстон украл портрет ее матери и не выдал ее тайну? Разве что у него с головой не все в порядке. Но как тут оправдать соучастие мистера Браммела? Хелен помотала головой – она кружилась от загадочных вопросов и мыслей о предстоящей встрече с королевой.

– Хелен, не вытягивайся. – Тетушка потянула ее за руку, заставив встать обратно на пятки, и уверенно повела к открытым дверям гостиной.

Последний раз бросив взгляд в толпу, Хелен увидела у окна Миллисенту, которую должны были вызвать чуть позже со всеми остальными. Она тоже искала подругу глазами. «Посмотри налево, – молча взмолилась Хелен, – посмотри налево!» Наконец Миллисента к ней повернулась. Хелен улыбнулась и подняла руку, как священник, дающий свое благословение. В ту же минуту ее подругу заслонили пышные юбки привилегированных леди и их покровителей, которые представляли девушек ко двору.

Дверной порог гостиной был небольшим, но Хелен казалось, что она шагает через пропасть. В помещении сгустилось напряжение, казалось, даже воздух стал тяжелым. В камине по требованию достигшей преклонного возраста королевы пылал огонь, что делало атмосферу еще более удушающей. Шум в парадном зале затих, ему на смену пришли еле слышное перешептывание и шелест ткани. Дамы в нарядных платьях собрались вокруг трона.

– Не забывай держать голову прямо, – тихо напомнила тетушка Леонора и протянула племяннице ее карточку. – И не дрожи. Ты обычно дрожишь, делая реверанс. Шлейф подбирай сразу, одним движением, не дергайся, как рыба на крючке.

– Я дрожу? – удивилась Хелен. Почему тетушка сказала об этом именно сейчас?

– Ты справишься. Я уверена, что справишься.

В приглушенные разговоры врезался громкий голос лорда-камергера – он объявил начало церемонии. Мимо Хелен прошла темноволосая девушка; шлейф перекинут через руку, узкое лицо сосредоточенно. Трон стоял под красным бархатным балдахином, а вокруг него полукругом расположились придворные и гости, закрывая собой королеву, а также принцесс Марию и Августу. Как и в парадном зале, с потолка свисала громадная хрустальная люстра. Ее мягкое свечение и яркие лучи солнца, пробивавшиеся сквозь окно, создавали ослепительную игру света, отражаясь на бриллиантовых украшениях, сковавших шеи и запястья присутствующих, и резко очерчивали золотого льва с единорогом на балдахине за троном, придавая им объем.

Капельдинер подошел к тетушке, поклонился и указал на взволнованных дам, стоявших за полукругом девушек:

– Леди Пеннуорт, прошу вас присоединиться к покровителям. – Затем его внимание переключилось на Хелен. – Следуйте за мной, миледи.

Он еще раз отвесил безупречный поклон и повел Хелен к стайке девушек – их было около двадцати – в бледном атласе, жемчугах и бриллиантах. Тетушка Леонора уже заняла свое место среди покровителей, и менее высокопоставленные леди молча уступили ей место.

Хелен сдержала улыбку и встала рядом с румяной, пышной девушкой в платье из белого тюля свободного покроя, густо расшитого шелковыми розовыми бутонами. На ее разгоряченном лбу под тщательно завитыми кудрями выступали капельки пота. Еще немного, и бедняжка потеряет сознание от жары. В памяти всплыло ее имя: Элизабет. Их представили друг другу на балу перед началом лондонского сезона. Девушка тоже ее узнала – в выпуклых голубых глазах блеснула искра радости. Именно за них, а также за безмерное добродушие леди Элизабет Бромптон за глаза называли Мопсом.

– Леди Хелен. – Девушка сделала реверанс.

Хелен склонила голову и еле слышно поздоровалась в ответ – от ее внимания не ускользнуло то, что бескровные губы еще не отошедшего от них капельдинера неодобрительно сжались.

Вскоре он удалился, и леди Элизабет громко зашептала:

– Боже, клянусь, я вот-вот упаду в обморок! – Девушка принялась энергично обмахивать карточкой свое обширное декольте. – Мы тут как в печке, но я не осмелюсь раскрыть свой веер. Вот Изабель Рэйнсфорд, – она качнулась в сторону заплаканной девушки, – раскрыла свой всего на секундочку, а к ней уже подлетели камергеры, словно коршуны к мертвому телу. Забавно было за этим наблюдать. – Она придвинулась ближе и наконец понизила голос: – Говорят, Ее Величество раздражает шуршание.

– Спасибо, что предупредили.

Хелен задумалась, стоит ли заметить, что взмахи белой карточки, заменившей веер, в той же мере могут не понравиться Ее Величеству, но все-таки промолчала. Леди Элизабет вся раскраснелась от жары, и ей необходим свежий воздух. Девушка опустила взгляд на свой «Верни Мартен» и все еще привязанный к пластинкам обрезок голубой ленты. Карлстон поступил возмутительно, украв ее медальон, однако теперь ей нечего скрывать от тетушки. Можно больше не волноваться о том, хватит ли ей рук и на панье, и на шлейф, и на портрет, когда она будет делать реверанс перед королевой.

Перед королевой!

По коже головы и плеч пробежали холодные мурашки. Боже милостивый, если бы медальон остался у нее, то получилось бы, что она предстанет перед королевой, держа в руках портрет предполагаемой изменницы. Что подтолкнуло ее к подобной глупости? Хелен смотрела перед собой, как лошадь с шорами на глазах, и упрямо шла по своему пути. Ей почудилось, что на нее уставились сотни обвиняющих взглядов, но в гостиной все оставалось неизменным: внимание гостей и придворных было сосредоточено на троне. Капельдинеры вышагивали по ковру, следуя давно заученным маршрутом. Поэтому Карлстон забрал миниатюру? Хелен сморщила лоб, гадая, можно ли приписать ему столь благородный мотив. Нет. Однозначно графом двигали иные причины, и она руку бы дала на отсечение, что они были совсем не рыцарскими. И все же этот человек спас Хелен от ее собственной безрассудной недальновидности.

Леди Элизабет наклонилась к самому уху Хелен и жарко зашептала:

– Насколько я знаю, мисс Крэнсдон – ваша подруга? – От любопытства ее глаза стали еще более выпуклыми. – Мисс Делия Крэнсдон.