Я знаю это по собственному опыту. Тридцать лет назад якаждый вечер читал выученную наизусть лекцию, и каждый вечер в помощь себе мнеприходилось иметь листок с записями, чтобы не сбиться. Записи представляютсобой первые слова абзацев, их было одиннадцать. Они выглядели примерно так:
В этом районе погода…
В то время существовал обычай…
Но в Калифорнии никто не слышал…
Одиннадцать таких записей. Это было нечто вроде планалекции, который помогал мне не пропустить что-либо. Но на бумаге они выгляделипохожими друг на друга, они не образовывали картины. Я знал их наизусть, ноникак не мог прочно запомнить их последовательность, так что мне всегдаприходилось держать перед собой записи и время от времени заглядывать в них.Однажды я куда-то заложил их, и вы представить себе не можете ужас, которыйохватил меня в тот вечер. С тех пор я понял, что мне надо придумать ещекакой-нибудь способ страховки. Тогда я запомнил первые десять букв этих фраз,записал их чернилами на ногтях и так вышел на трибуну. Сначала я смотрел напальцы по порядку, но потом сбился и уже не был уверен в том, на какой палец ятолько что смотрел. Не мог же я слизывать языком с ногтя букву после того, какя ею воспользовался, ибо, хотя это был надежный способ, я вызвал бы слишкомбольшое любопытство у слушателей. Я и без того вызвал у них любопытство — имказалось, что я больше интересуюсь своими ногтями, чем темой лекции. Потомнесколько человек спрашивали меня, что случилось с моими руками.
Вот тогда мне пришла в голову мысль о картинках! Тогда моистрадания кончились. За две минуты я сделал шесть рисунков, и они прекраснозаменили мне одиннадцать начальных фраз. Я выбросил рисунки, как только онибыли сделаны, потому что был уверен, что могу, закрыв глаза, увидеть их передсобой в любое время. С тех пор прошло четверть века, и текст той лекциииспарился из моей памяти уже лет двадцать назад, но я мог бы снова написать егопо тем же картинкам — они остались в моей памяти".
Мне довелось однажды читать лекцию о памяти, и я постаралсякак можно больше использовать в ней материал, приведенный в этой главе. Язапомнил отдельные моменты в виде картинок — представил себе Рузвельта,читающего историю, когда под его окном раздаются крики толпы и музыкаоркестров. Я видел перед собой Томаса Эдисона, глядящего на вишневое дерево,Линкольна, читающего вслух газету. Я вообразил Марка Твена, слизывающегочернильные буквы с ногтей в присутствии слушателей.
А как я запомнил порядок этих картинок? По номерам — первая,вторая, третья, четвертая? Нет, это было бы слишком трудно. Номера я тожепревратил в картинки и сочетал картинки номеров с картинками тем.
Например, слово «уан» (один) созвучно с «ран» (скакать), ипоэтому я представил себе Рузвельта, читающего в своей комнате, сидя верхом наскаковой лошади. «Ту» (два) звучит почти как «зу» (зверинец), и я представилсебе, что вишневое дерево, на которое смотрел Эдисон, находится в клеткемедведя в зоопарке. «Зсри» (три) похоже на «три» (дерево), и я вообразил себеЛинкольна взобравшимся на вершину дерева и читающим вслух своему партнеру.«Фор» (четыре) похоже на «дор» (дверь).
Марк Твен стоял у открытой двери, опершись на косяк, и,выступая перед аудиторией, слизывал чернила с ногтей.
Я хорошо понимаю, что многие из тех, кто читает эти строки,подумают, что подобный метод граничит с нелепостью. Это верно, и в этом одна изпричин его успешности. Именно странные и нелепые вещи сравнительно легкозапоминаются. Если бы я попытался запомнить порядок моих примеров только пономерам, я легко мог бы их спутать, а при системе, которую я только что описал,это было бы почти невозможно.
Когда я хотел вспомнить третий пункт, мне надо было толькоспросить себя, что было на вершине дерева, и немедленно передо мной возникалЛинкольн.
Главным образом для собственного удобства я превратил цифрыот одного до двадцати в зрительные образы, подобрав названия картинок,созвучные цифрам. Если вы затратите полчаса на запоминание таких цифровыхкартинок, вы сможете, имея список из двадцати предметов, лишь однаждыперечисленных вам, повторить их в точном порядке, а также в произвольномпорядке, например, говорить, какой предмет стоит восьмым, какой —четырнадцатым, какой — третьим и т.д.
Попробуйте испытать это на себе. Вы можете подумать, что увас ничего не выйдет, но все же попробуйте. Вскоре вы будете поражать людейсвоей необыкновенной памятью и уж, во всяком случае, найдете это занимательным.
Как выучить наизусть целую книгу
Каирский университет аль-Азхар — один из крупнейших в мире.Это мусульманское учебное заведение, имеющее двадцать одну тысячу студентов. Навступительном экзамене от каждого поступающего требуется знание наизустьКорана. Это книга примерно такого же объема, как Новый завет; чтобы прочитатьее вслух, надо затратить три дня!
А китайские студенты, или, как их называют, ученые парни,должны знать наизусть некоторые китайские религиозные книги и классическиепроизведения.
Как арабские и китайские студенты умудряются совершатьподобные подвиги, кажущиеся невероятными?
Посредством повторения второго «естественного законазапоминания».
Вы можете запомнить почти бесконечное количество материала,если будете достаточно часто повторять его. Повторяйте сведения, которые выхотите запомнить. Пользуйтесь ими. Применяйте их. Употребляйте новое для васслово в разговоре. Называйте нового знакомого по имени, если хотите запомнитьего имя. Упоминайте в разговоре моменты, о которых вы хотите говорить впубличном выступлении. Сведения, которые используются, закрепляются в памяти.
Какое повторение полезно
Однако необходимо не механическое, слепое заучивание.Разумное повторение, производимое в соответствии с некоторыми определеннымисвойствами восприятия, — вот что нам нужно. Например, профессор Эббингхауздавал своим студентам для запоминания длинный список не имеющих смысла слов,например «деюкс», «коли» и пр. Он установил, что студенты запоминали столько жеслов в результате тридцати восьми повторений, произведенных в течение трехдней, сколько в результате шестидесяти восьми повторений в течение одного дня.Другие психологические тесты неоднократно давали такие же результаты.
Это весьма важное открытие, касающееся работы нашей памяти.Теперь мы знаем, что человек, сидящий и повторяющий текст, пока не закрепит егов своей памяти, затрачивает вдвое больше времени и энергии, чем требуется длядостижения того же результата, если процесс повторения будет совершаться сразумными интервалами.
Эту особенность восприятия можно объяснить двумя факторами.
Во-первых, в промежутки между повторениями наше подсознаниезанято закреплением ассоциаций. Как правильно заметил профессор Джеймс, «мыучимся плавать зимой, а кататься на коньках — летом».
