– Тебе не кажется, что я уже переросла платья в цветочек?
– Для меня – нет. Но может быть, твой друг…
Брижитт: Вот и добрались!
– Тебе неприятно, что мы говорим об этом?
– Может, сейчас не очень подходящий момент?
– Я так не считаю… О, только не черное, прошу тебя. Вот голубое, оно хорошо смотрится.
– В нем, пожалуй, будет холодно.
– Я прибавлю тепла в батареи.
Брижитт: А по счету плачу я.
Пьер: Она уже не раздевается при мне больше. Бедняжка, как она изменилась с тех пор, когда мы в последний раз…
– Тебе помочь?
Брижитт: Не мог бы он на две минуты оставить меня, чтобы я могла позвонить Альберу!
– Нет, спасибо, ты очень любезен, но я отлично справляюсь сама.
Пьер: Вот так, прямо в зубы! О, мы еще узнаем, какие они, эмансипированные женщины! Какое прекрасное было время, когда они звали нас застегнуть молнию на спинке платья. Я еще помню, перед уходом куда-нибудь поужинать она напудрится, надушится, а я целовал ее в затылок, как раз над последним маленьким крючочком. А ее чесучовое платье с крохотными пуговками-шариками сверху донизу! Сон!
– Он преподаватель истории, да?
– Скажи-ка, ты хорошо осведомлен.
– Я думал пригласить на неделе Летисию в ресторан. Вы могли бы воспользоваться этим. Ты каждый вечер уходишь… Вы не должны видеться так часто. Конечно, я не имею никакого права лишать вас…
– Что есть, то есть, Пьер. Я не нуждаюсь в твоем разрешении.
– В общем, я тебе в тягость.
– Я научилась подчинять свою жизнь жизни других, главным образом, моих дочерей. Твой приезд ничего не изменил.
Брижитт: Лгунья! Насколько все же стало хуже с тех пор, как он здесь!
– Между прочим, я слышал разговор о путешествии, от которого ты вроде бы отказалась. Я хотел поблагодарить тебя.
– Могу сразу тебя заверить: ты тут ни при чем. Летисия и бутик – этого достаточно, чтобы удержать меня.
– Но это глупо! Ведь ты поехала бы не на полгода. Хотя бы Летисию ты могла доверить мне.
– Что ты хочешь? Некоторые не так легко срываются с места, как другие.
Брижитт: Мне пора уйти отсюда, или я совсем разозлюсь.
Пьер: Она меня так и не простила. А ведь я думал, что со временем…
– Но вы не хотите воспользоваться тем, что я еще побуду здесь немного, и вернуться к вашему плану?
Брижитт: Как он умеет себя подать! А сколько времени уйдет, чтобы снова купить билет, сделать прививки, все организовать, да еще само путешествие – и вот тебе горячка на несколько недель. Об этом он подумал?
– Ты очень любезен. Но я не думаю, что этот вопрос еще на повестке дня.
Пьер: Мне кажется, у них пахнет ссорой. Летисии тоже, и она радуется. Он ей не очень-то нравится, этот Альбер.
– Ты великолепна. И правда умеешь одеться!
Пьер: Если я скажу, что ей идет небольшая полнота, она обидится, но что правда, то правда, она еще очень аппетитная.
– Спасибо.
Брижитт: Ты не помнишь, как обзывал меня дамой-патронессой? Бедный мой старичок, твои попытки обольстить меня шиты белыми нитками. Если бы ты знал, как мне наплевать на твою болтовню. Слишком поздно, Пьер!
– Почему такой печальный взгляд? Что-нибудь не так? Ты недовольна, что я затеял этот маленький праздник?
– Нет, что ты, конечно, довольна. Но время не совсем удачное.
Брижитт: Похоже, я уже совсем выдохлась. Мне не Таиланд нужен, о котором я мечтаю, а только одиночество. Три дня в гостинице, одной, и я приду в себя.
– Тебе нужен отпуск.
– Возможно.
Брижитт: Прежде всего мне надо знать, когда ты уберешься. Ты меня пугаешь. Я сама себя пугаю. Я не в силах прогнать тебя, и я уже не могу больше тебя выносить.
– Пьер, я не решалась тебе сказать, но я собиралась сегодняшний вечер провести с Альбером, после ужина. Этот семейный сбор некстати.
– Пригласи и его!
Брижитт: Вот как! Прекрасная мысль! Продемонстрируем ему радость возродившейся маленькой семьи, выставим на обозрение наше счастье, великодушно примем его в свой круг: он один, это так грустно!
– Я не думаю, что это был бы выход.
– Но ты не можешь бросить нас. Летисия очень огорчится!
Брижитт: Однако огорчение дочери не остановило его, когда он удрал со своей девчонкой.
– Нет, я пойду завтра.
– Я вижу, ты очень расстроена. Извини меня. Я вторгся к тебе, порчу тебе жизнь. Но ты же видишь, мне лучше. Скоро я уеду.
Брижитт: Очень убедительно. Заметь, когда ты нас бросил ради своей блондинистой куколки, ты пообещал мне очень скоро вернуться. Ты умолял меня позволить тебе эту мимолетную прихоть. Ты клялся вернуться. Ты сдержал слово. Через пять лет. Так вот теперь один Бог знает, сколько времени тебе потребуется, чтобы уехать.
ВАЖНЫЕ ПУСТЯКИ
– У мамы утомленный вид. Ты правильно поступил, отправив ее спать.
– Она слишком много работает, к тому же эти дни у нее болит спина.
Король: По чьей вине?
– Ты поможешь мне убрать со стола? Заверяю тебя, я делаю все, что в моих силах, чтобы помогать ей, но мне приходится настаивать. Я бы сказал, что она просто выходит из себя, когда видит меня на кухне.
– Папа, ты вправду вернулся к нам?
– Тебе это неприятно? Нет, не ставь ничего на микроволновку, твоя мать не разрешает.
– Ты вернулся после пяти лет отсутствия и хотел, чтобы тебя встретили с литаврами! Но жизнь не такова…
– Дочка, дорогая, я знаю, насколько ты совершенна, но тебе ни разу в жизни не пришлось совершить глупость?
– До такой степени – наверняка нет!
– Ты в этом уверена? Ты больше не имела вестей от Эрика?
– При чем тут Эрик? Прежде всего у нас не было детей. Мы даже не были женаты. Нечего сравнивать!
– Да вы и не могли пожениться, потому что как раз тогда, когда он сделал тебе предложение, ты его выгнала. Кто тебе сказал, что в тот день ты не совершила величайшую глупость?
– Во всяком случае, это касается только меня!
– А его?
– Он утешился!
