– О, Билл, – прошептала она и опустилась ниже в воду, согнула колени и продолжала представлять, как Билл несет ее в свой спальный мешок. Она чувствовала его губы, горячее дыхание, покусывание зубами.
– О, Билл, – выдохнула она снова.
– О, Билл – что? – донесся голос с близкого расстояния.
Его мечты сбылись. Сначала он решил рискнуть и понаблюдать за ней из-за сосен, но, увидев ее, не смог уйти. Не важно, как сильно он хотел уйти, этого все равно было недостаточно. Он стоял, очарованный ее красотой, ее хрупким телосложением. Он видел, как ее руки скользят по шелковистой коже. Он был поражен выражением ее лица с закрытыми глазами, губами, шепчущими непонятные нежные слова солнцу. Очутившись на берегу, он подумал, что она может заметить его. Он знал, что уж не отступить. Рано или поздно она откроет глаза и увидит, что он пришел сюда, тогда их отношения уже никогда не будут прежними.
Назад дороги не будет. Билл не мог отвести взгляд от пены, стекающей по ее телу, от сверкающих пузырьков на ее гладкой нежной коже. Ее пальцы ласкали и сжимали груди и живот. Она подняла голову к небу, и он видел, как ее грудь поднимается, а полуоткрытым ртом она вдыхает разреженный воздух. Он ощущал каждое ее движение. Его руки жаждали дотронуться до нее, его губы до боли жаждали поцелуя.
«Проклятие. Что я делаю?»
Каждая его жилка трепетала и билась в чувственном порыве, он ужасно хотел сжать ее в своих объятиях, своими пальцами смыть с ее тела пену, запустив руки ей в волосы.
Билл оторвал взгляд от ее тела и неохотно прошел несколько футов влево. Он должен уйти, нельзя оставаться больше ни секунды.
Тут она опустилась в воду.
– О, Билл, – выдохнула она.
Он снова взглянул на Гейл. Пена и мыло плыли по реке. Она говорила что-то неразборчиво, произносила его имя. Он шагнул вперед, вслушиваясь, и заметил флакон шампуня на камне.
– Проклятие!
Он искал предлог. Он искал хоть что-нибудь. Он так неистово хотел ее. Что он мог сейчас сделать? Да, конечно, – сказать, что она нарушает правило: пена и мыло плыли по реке. Сейчас, сейчас он скажет.
– О, Билл – что?
Ее глаза широко раскрылись, лицо исказила гримаса ужаса, она погрузилась в воду.
Он подождал секунду-другую, наконец она вынырнула, так что над водой была видно только голова.
– Что ты себе позволяешь? Вылезай оттуда, – приказал он.
– Я купаюсь. Уходи. Ты обещал оставить меня одну.
Билл понял, что она сильно растерялась.
– Ну и достанется тебе теперь. Ты что, забыла? Никакого мыла не должно быть в реке.
– Я не забыла, ты – слабоумный.
Она отплыла подальше.
– Оно натуральное, полностью экологически безопасное. Посмотри!
Гейл доплыла до камня, схватила флакон шампуня и швырнула им в Билла, попав ему в правое колено.
– Извини! – крикнула она.
Билл взглянул на мыльное пятно, потом сурово посмотрел на нее:
– Ну, хватит. Теперь вылезай. Ты не подчиняешься моим распоряжениям.
Все это чуть не рассмешило Гейл. Она мгновенно оценила ситуацию. Она уже пришла в себя и больше не испытывала никакого смущения. В нее словно бес вселился. Она захотела его подразнить.
– Мне не достанется.
Она заплыла дальше.
– Достанется.
– Я так не считаю.
– Зато я считаю.
– Я вылезу, когда ты уйдешь.
– Ты вылезешь, когда я скажу тебе вылезти.
Гейл надоело его самоуверенное пещерное превосходство.
– Иди к черту. – Она начинала сердиться.
Билл в притворном отчаянии скрестил руки.
– Я и так у черта.
Гейл нервно засмеялась, переводя дыхание. Билл был озадачен. А она не могла не дразнить его, она старалась вызвать на любовную дуэль. Азарт руководил ею не меньше, чем страсть. Гейл поднялась, вода ручейками стекала по узкой талии, оставляя след. Она стояла перед ним, точно зная, что делает.
Если он уйдет, все будет кончено. Тогда она вернется обратно одна – нет, это невозможно. Она отбросила все доводы рассудка, инстинкт вел ее, и она больше не спрашивала себя, куда это заведет ее. Ей было все равно.
Их взгляды встретились. И хотя их отделяли друг от друга несколько ярдов воды и земли, казалось, магнит притягивал их друг к другу. Она неровно дышала и знала, что он чувствует то же самое. Его грудная клетка поднялась, от волнения он задышал чаще. Гейл была уверена, что он принял решение.
Он снял шляпу и бросил ее на землю.
– О Боже! – Страсть овладела Гейл.
Он сделал первый шаг вперед, потом еще два, три и очутился в воде. Медленно он двигался к ней, не спуская с нее глаз. Гейл следила за тем, как он приближается, каждый его шаг заставлял ее сердце трепетать.
«Дыши глубже, Гейл, дыши глубже».
Он был совсем близко. Он склонился к ней, их дыхание слилось в одно. Каждый знал, что дороги назад не будет.
Билл приблизился к ней. Сначала он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. Она закрыла глаза и наслаждалась ощущением его теплых пальцев на своей прохладной коже. Потом он потрепал ее за щеку, и она мгновенно открыла глаза.
Так они стояли – обнаженная Гейл и Билл в мокрой до пояса одежде. Казалось, в этот момент между ними не было больше никаких препятствий, ни игры, ни условностей, ни расчетов – ничего.
Он взял ее за голову и притянул поближе к себе, другой рукой обнимал ее, его губы, горячие, мягкие, сладострастные, впились в нее, словно он хотел вобрать ими ее в себя без остатка. Гейл крепко обхватила их своими губами. Его лицо с утра было не брито, что сильно возбуждало ее. После поцелуев с Биллом ни одно гладкое, чисто выбритое лицо не будет таким соблазнительным, это точно. Страсть захлестнула Гейл, и она, обвивая его руками, притягивала ближе к себе. Он обнимал, ласкал, возбуждал, его губы легко целовали ее лицо, шею, ее тело. Она едва дышала, оставляя влажные поцелуи на его лице, за ушами, ее дыхание стало частым и прерывистым. Она почувствовала его твердую плоть, такую дикую, прекрасную и желанную. Боже! Она пропала!
Билл бережно вытащил ее из воды. Он не отпускал ее губ, пока не вынес ее на берег и не положил на смятое полотенце и сверток с одеждой. Чувствуя страстное желание, он покрывал ее горячими поцелуями – от губ до груди.
– Ах… Гейл, – шептал он хрипло. – Господи, что ты делаешь со мной?
– Оставь… прекрати, – выдохнула она.
Билл одной рукой ласкал ее грудь, а ртом приник к ее соску. Гейл вцепилась пальцами ему в волосы и застонала. Прогнувшись, она выставила обе груди вперед перед собой, позволяя ему взять ее целиком, насколько возможно, наслаждаясь ощущением его губ на своем теле. Он целовал ее горячо, с сильным желанием, и ей хотелось еще большего.
