ГЛАВА ШЕСТАЯ
Джек поднял топор и опустил его вниз.
Послышался треск.
Удар отозвался в руке и плече. Джек вновь поднял топор вместе с поленом и со всего размаха ударил им по пню. Полено раскололось надвое.
Бездумный физический труд — вот в чем он нуждался теперь. Это поможет собраться с силами и прийти в себя после ужасного шоу, которое устроила эта сумасбродная семейка.
Джек вместе с Мег поведали девочкам печальную новость. Доступными детям словами рассказали о том, что у дяди Пита случился сердечный приступ, хотя у Джека и были сомнения на этот счет.
Впечатлительная Нора расплакалась, ища утешения в материнских объятиях. Малышка Дейзи положила большой палец в рот, а свободной рукой стала гладить сестру по спине, чтобы та успокоилась. Мари спросила о том, попал ли дядя Пит на небеса. Зная, каков будет его собственный ответ, Джек предоставил Мег право ответить на вопрос.
Хотя было довольно холодно, Джек колол дрова до испарины, сбросив с себя куртку из хлопчатобумажной ткани и вытирая лицо краем старенькой рубашки — еще студенческой поры.
Он распрямил спину, поглядел на дом и чертыхнулся.
— Я иду подсобить тебе, приятель! — прокричал издали Уинстон, неторопливо шагавший по лужайке и помахивавший на ходу рукой.
У него был вид благовоспитанного джентльмена, который отправился на прогулку в начищенных до блеска новеньких сапогах, вельветовых брюках и шерстяном жакете из шотландки, надетом поверх зеленого свитера с высоким воротом. Дополняла костюм охотничья шапочка с отворотами.
Джек крепче сжал пальцы вокруг рукоятки топора.
Уинстон встал перед ним, оглядывая результаты его труда.
— Сказал бы, что нужно пополнить запас дров для камина. Я бы пришел пораньше.
— В доме достаточно дров. — Джек поставил на пень очередное полено. — Просто хочется чем-то заняться.
— Видимо, людям с такими наклонностями, как у тебя, трудно пребывать без дела подолгу, — заметил Уинстон.
— С такими наклонностями, как у меня? — удивленно посмотрел на него Джек.
— Я имею в виду твое предрасположение к физическому труду. — Уинстон сложил на груди руки. — Потребность добывать хлеб насущный в поте лица. Делать добрую честную работу.
Какая снисходительная похвала!
— Мне не нужна помощь.
— Глупости. — Скользнув взглядом по обнаженным, блестящим от пота рукам Джека, Уинстон скинул с себя жакет и шапочку и бросил их на поленницу. — Итак, — он потер ладони, — есть еще топор?
— Нет, — ответил Джек, посмотрев на явно продрогшего адвоката, и расколол очередное полено.
Он видел скрытый смысл за предложением Уинстона помочь. Джек не замечал особого влечения Мег к Уинстону, хотя, возможно, просто выдавал желаемое за действительное… И Джек знал, что Мег всегда восхищала та легкость, с какой он брался за физическую работу.
Теперь и адвокат хотел доказать Мег, что как мужчина ни в чем не уступает ее бывшему мужу. Что ж, Джек был далек от того, чтобы мешать этой демонстрации мужских достоинств.
— Ладно, одолжу тебе свой, — сказал он, вручая топор сиявшему от радости Уинстону. И стал наблюдать, как тот выбирает полено для рубки.
— Должен признаться, что ты куда опытнее в этом деле, чем я, — заметил Уинстон и рубанул по чурбаку так, что отсек лишь тонкую щепку с краю. Топор скользнул лезвием по пню и вонзился в землю в одном дюйме от ноги горе-дровосека.
— Эй, Уинстон, эта штука острее острого, — предупредил Джек, отскочив на шаг в сторону.
— Господи, — выдохнул адвокат, покраснев от смущения.
Из чувства жалости Джек показал ему, как держать топор, как им взмахивать и с какой силой бить. После двух-трех неудачных попыток Уинстон начал усваивать урок.
Он закатал рукава свитера. Для своего возраста он имел вполне крепкое тело с натренированными мышцами.
— Как ты поддерживаешь форму? — спросил Джек.
Уинстон нанес завершающий удар по чурбаку и развалил его на два одинаковых полешка, одно из которых тут же водрузил на пень, чтобы расколоть на более мелкие части.
— Теннис, горные лыжи и, разумеется, гольф.
— Разумеется, — поддакнул Джек, мысленно прибавив: «Плюс ухлестывание за моей женой».
— Ты играешь в гольф, приятель?
— Ни разу не пробовал. Однажды мы с Мег пошли кататься на горных лыжах, но в этом занятии больше времени тратишь на ожидание подъемника, чем на катание. То ли дело обычный кросс. Еще мне по душе езда на горном велосипеде и бейсбол. А зимой я предпочитаю гимнастический зал.
— Великолепно. Очень важно быть всегда в движении. Это ключ к здоровью и долголетию.
Джек с трудом выносил то вымученное добродушие, в котором они с Уинстоном пытались перещеголять друг друга. Вчера вечером Джек чуть было не удушил этого парня в слепой, звериной ярости, больше уместной в тюремной камере, чем на отдыхе в семейном кругу. Однако по сердцу ему это или нет, но Уинстон станет для его детей отчимом, а значит, нужно научиться с ним ладить. Ради общего блага. Почему бы не начать прямо сейчас?
— Послушай, — сказал Джек. — Вчера я был не в своей тарелке. У меня не было права нападать на тебя. Обычно я так не поступаю.
— Забыто, — махнул рукой адвокат, удивив Джека неподдельной искренностью своего голоса. — Тогда в гостиной кипели страсти. Любой подтвердит, что ты был спровоцирован, — продолжил Уинстон. Потом посмотрел в глаза Джеку и сказал: — Я позабочусь о Мег. Я хочу, чтобы ты знал: я буду добр к ней и… — Внезапно он умолк, явно обеспокоившись тем, как бы опять не задеть Джека за живое.
— …и к девочкам, — закончил за него Джек. — Все в порядке. Я знаю, что тебя беспокоит. Я выгляжу немножко… деспотичным, как только дело касается моих детей.
— У тебя есть на это право. Согласен, что мне не хватает такта в семейных делах.
— Думаю, что рано или поздно вы притретесь, — вздохнул Джек.
Еще вчера он видел в адвокате только высокомерного, надменного, снисходительного тупицу, что вселяло в Джека чувство собственного превосходства и даже некоторую надежду, поскольку он не мог себе представить того, чтобы Мег провела свою жизнь с подобным типом. А теперь Джек вдруг понял, что Уинстон Кент — это не просто какое-то ходячее недоразумение в пиджаке спортивного покроя. Теперь Джек знал, что в этом человеке есть глубина, возможно, даже сила воли, и он стал понимать, почему этот мужчина приглянулся Мег.
Такие мысли совсем не прибавляли Джеку бодрости.
— Дай-ка мне.
Он забрал у Уинстона топор и установил на пне самое толстое полено.
С минуту Уинстон молча наблюдал за его работой, а потом сказал:
