Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
– Ребята! не Москва ль за нами?
Умрёмте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри – не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!
Русский советский писатель, литературовед, заслуженный деятель искусств РСФСР доктор филологических наук Ираклий Андроников писал: «Лермонтов не только изобразил битву так, как её мог увидеть и запомнить рядовой участник сражения – человек из народа, но и рассказал о ней простым языком, пересыпанным народными выражениями и прибаутками: «постой-ка, брат, мусью», «ну ж был денёк», «у наших ушки на макушке», «полковник наш рождён был хватом», «спит в земле сырой», «отступили бусурманы». О неприятельской армии «дядя» говорит в единственном числе – по-народному: «французу отдана», «ликовал француз».
В лермонтовском «Бородине» изображена самая гуща боя, показан ратный труд. До Лермонтова таких описаний в русской поэзии не было.
«Бородино» принадлежит к тем редким произведениям поэзии, которые по многу раз в жизни перечитывают взрослые люди и в то же время понимают и любят самые юные».
Бородинская битва
Бородинская битва – одна из самых кровопролитных в истории: до ста тысяч человек было убито, ранено и пропало без вести за один день этого крупнейшего сражения Отечественной войны 1812-го года между русской и французской армиями, которое состоялось у села Бородино, в 125 километрах от Москвы.
3-го сентября по новому стилю русская армия, отступавшая от Смоленска, расположилась у села Бородино, Кутузов решил дать генеральное сражение; откладывать его дальше было невозможно, так как император Александр требовал от Кутузова остановить продвижение Наполеона к Москве.
Шевардинский редут
5-го сентября состоялось сражение при Шевардинском редуте, неприятель, охватывая Шевардинский редут с севера и юга, пытался окружить войска генерал-лейтенанта Горчакова.
Французы дважды врывались в редут, и каждый раз пехота генерал-лейтенанта Неверовского выбивала их. На Бородинское поле спускались сумерки, когда противнику ещё раз удалось овладеть редутом и ворваться в деревню Шевардино, но подошедшие русские резервы из 2-й гренадерской и 2-й сводно-гренадерской дивизий отбили редут.
Бой постепенно ослабел и, наконец, прекратился. Главнокомандующий русской армией Кутузов приказал генерал-лейтенанту Горчакову отвести войска к главным силам за Семёновский овраг.
Русские кирасиры провели последнюю свою в этот день атаку против французской кавалерии Мюрата и «в самой темноте ночи сделали ещё последний удар особенно удачный».
Так закончился бой за Шевардинский редут, который явился преддверием Бородинского сражения. Обе армии потеряли примерно по 6 тысяч человек. Бой за Шевардинский редут задержал французские войска и дал возможность русским построить укрепления на основных позициях.
В донесении в Санкт-Петербург 6-го сентября князь М. И. Кутузов писал: «…с 2 часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма, и войски… в сей день оказали ту твердость, какую заметил я с самого приезда моего к армиям. 2-я же кирасирская дивизия, должна будучи даже в темноте сделать последнюю из своих атак, особенно отличилась, и вообще все войска не только не уступили ни одного шага неприятелю, но везде поражали его с уроном с его стороны. При сём взяты пленные и 8 пушек, из коих 3, совершенно подбитые, оставлены на месте».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
