– Ты говорил ей, где ведутся разработки?
На Геннадия Сергеевича было страшно смотреть: желваки заходили по широким скулам, губы побледнели.
– Нет! Честное слово – нет! – Федор испугался больше оттого, что ему не поверят.
– О Рабкоровской она знала? Федор смущенно кивнул.
– Как-то проговорился.
– Какой же ты болван! – в сердцах произнес Балуев и грохнул кулаком по столу.
Есть больше не хотелось. Он закурил.
– Это не может быть Анхелика, – мотал головой Федор и тут же признался:
– Кажется, в июне я назвал ей дату своего возвращения в город. Она спросила, в каком часу я обычно приезжаю. Я сказал: сразу после полуночи… – Он закрыл лицо руками и стал медленно раскачиваться. – Я не верю, что это она, – упрямо пробурчал Федор.
– Может, это для Анхелики старалась пресловутая Алиса? – предположил Балуев.
– Геннадий Сергеевич! – затрясся от возмущения Федор.
– Заткнись! – приказал тот. – Тоже мне, нашел святую! Возможно, ей дела не было до твоих камешков, но проболтаться мужу или любовнику она могла!
– Директор зоомагазина не был ее любовником.
– Значит, брат, сват, приятель мужа, черт возьми! Какая разница?! – Геннадия злило еще то, что его изначальная версия не подтверждалась. Поликарп вряд ли отправит на такое дело не боевика.
– Правда ваша, – согласился наконец Федор. – Больше никто не знал о моем маршруте.
– Ладно, нечего лясы точить, – немного успокоился исполняющий обязанности. – Упущенного не вернешь. Надо действовать, Федя.
– Что это значит?
– Искать девчонку.
– Как?..
Уже в машине Балуев посвятил его в свой план, не отличавшийся оригинальностью. Для начала он хотел осмотреть гараж Федора.
– Давай займемся арифметикой, – предложил начальник. – От магазина «Игрушки» ты вернулся на Рабкоровскую. Сколько это по времени?
– Полчаса, от силы.
– Сколько времени ты там находился?
– Минут двадцать.
– А сколько от Рабкоровской до твоего гаража?
– Это я точно знаю. Сорок минут.
Балуев произвел в уме сложение и сообщил:
– Получается, что с тех пор, как ты покинул гражданку Алису и вернулся в гараж, прошло полтора часа. Немало, но и не много. А теперь скажи мне, сколько ты затратил на дорогу от гаража до магазина «Игрушки»?
– По-моему, не больше двадцати минут.
– Значит, у нашей красавицы был час с хвостиком на добычу изумрудов.
Подобрать отмычку к висячим замкам для профессионала – плевое дело. Но профессионалка ли наша Алиса?
– Не проще ли их было сбить?
– Тоже мне умник! Колотить в пустом дворе железом по железу в четыре часа утра! Тут наперед все было продумано. Даже спланировано твое возвращение на Рабкоровскую. К тебе, Федя, подошли с психологией, не просто так. Она была уверена на сто процентов, что ты захочешь взглянуть на парня, у которого хранились изумруды. – После паузы он сделал открытие:
– Сдается мне, что девчонка действовала не одна! Там, во дворе магазина «Игрушки», ее кто-то ждал.
И, скорее всего, с тачкой. Не стала бы она снова ловить машину в таком виде!
– А почему бы ей просто не пойти домой переодеться? Вы не допускаете, что она живет в этом дворе?
– Отчего же? Однако тут сразу возникает два больших «но». Во-первых, надо подняться в квартиру, переодеться, вернуться на шоссе, поймать машину, что, кстати, не так уж легко сделать в четыре часа утра. И на все уйдет уйма времени, тогда как ей дорога каждая минута. Во-вторых – и это тоже очень существенно, – мы ведь не с дурочкой имеем дело: какого черта она будет показывать тебе место своего обитания? Теперь представь: она заворачивает за угол магазина, скрывается с твоих глаз, садится в тачку, переодевается – хотя это вовсе не обязательно – и преспокойно возвращается к твоему гаражу. Ты сразу уехал, как она ушла?
– Нет. Стоял минуты три-четыре.
– Зачем? – Он с любопытством взглянул на Федора, будто видел его впервые. – Значит, и вправду привлекательная особа! – сделал вывод Балуев. – Думал, вернется? Бросится в объятия?
– Ничего я не думал, – буркнул Федор. – Вела она себя бесцеремонно, даже нагло. Я стоял, чтобы успокоить нервы.
– За это время из двора никто не выезжал? – Федор помотал головой. – Она оглядывалась на тебя, когда шла во двор? – Парень повторил отрицательное движение. – Интере-есно, – пропел Балуев.
– Более того, я держал магазин под прицелом в зеркальце, пока не свернул на проспект Мира, там, кстати, работал светофор и произошла еще задержка. В общей сложности минут десять из двора никто не выходил и не выезжал.
– Это как-то не стыкуется с моей версией, – вздохнул Геннадий. – Если ее ждала машина, то почему они так долго не выезжали? Может, есть другая дорога?
– Двор другим концом должен выходить на Кутузовскую, – соображал Федор, – но там пришлось бы делать огромный крюк.
– Что же тогда? Либо она действительно пошла домой переодеваться, либо… За тобой следили, Федя! Но откуда?
– Из того дома, где магазин, – подсказал тот.
– Тогда получается, что их уже трое. Двое сидят в машине, третий подает знак. Нет, это мне не нравится. Слишком сложно, слишком много народа!
Свет в гараже показался Балуеву недостаточным, и он воспользовался карманным фонариком, который прихватил из дома. В первую очередь был исследован железный шкаф, откуда похитили изумруды. На одной из полок, в самом углу, он обнаружил окурок.
– Ты куришь в гараже?
– Боже упаси! – перекрестился Федор. Геннадий осторожно взял окурок за обгоревший кончик и рассмотрел его при свете фонарика.
– «Кэмэл», – прочитал он и, как опытный сыщик, подвел черту:
– Из твоего рассказа следует, что девица пользовалась помадой, а здесь следов помады я не вижу. Это еще раз доказывает, что она действительно не одна. Неплохо было бы снять отпечатки пальцев, но мы в этом вопросе не компетентны. Тем более если тут работал профессионал, то вряд ли будет чем поживиться самому дотошному эксперту.
– Окурок все-таки он оставил, – возразил тот.
– На радостях, празднуя победу, для пущего пон-та, – нашел объяснение этому факту Геннадий. – Много мы из этого выжмем? Если бы вместо дурацкого «Кэмэл» на нем были указаны адрес и телефон – тогда другое дело. – И он отшвырнул единственную вещественную улику в сторону.
Обшарив фонариком все темные закоулки гаража, Балуев заключил:
