Складка над переносицей Джоэла сделалась глубже. Он отпустил руку Кэтрин и откинулся на спинку стула.
— Если этот вопрос имеет отношение к нам с тобой, то можешь поверить: я не сделаю тебе ничего плохого.
— Намеренно не сделаешь, я знаю. Но разве тебе не приходило в голову, что ты можешь ранить меня невольно? Откуда тебе известно, что я не влюблена в тебя? — вызывающе бросила она.
Ее сердце бешено заколотилось в груди, затем болезненно сжалось, когда Джоэл рассмеялся.
— Но ведь я намекал тебе, что это было бы пустой тратой времени.
Кэтрин не верила своим ушам. Он в самом деле сказал такое? Самый невероятный ответ из всех, какие только можно вообразить.
— И ты считаешь, этого достаточно? Одно предупреждение — и сердце женщины автоматически отключается?
Джоэл пожал плечами.
— Женщины влюбляются и остывают в мгновение ока.
Совсем не таких слов ожидала Кэтрин, которой было суждено влюбиться.
— Жутковатый цинизм. Наверное, это счастье, что я в тебя не влюблена, — вынужденно солгала она. — Ты, надо думать, считаешь, что лучше один смертельный удар, чем тысяча мелких уколов, таких, какие бывают, когда рушатся отношения.
— Если разрыв и причиняет боль, она проходит довольно быстро, — равнодушно заметил Джоэл.
Кэтрин смотрела на него как громом пораженная.
— Но если ты в самом деле так думаешь, тебе не узнать любви никогда, — наконец произнесла она.
Джоэл опять пожал плечами.
— Я же сказал, что этого не будет. Я стараюсь не причинять женщинам боль, но, если даже это случается, не сомневаюсь, что боль проходит, как только на горизонте появляется новый мужчина.
Этот насмешливый тон принес Кэтрин новые муки.
— Ты себя недооцениваешь. Не думаю, что тебя так легко забыть. — Она была глубоко уязвлена. Женщины ничуть не более переменчивы, чем мужчины, а память сердца одинаково сильна как у тех, так и у других. — Скажи честно, ты когда-нибудь жалел о разрыве хоть с одной женщиной?
— Сожаления — это напрасная трата времени и душевных сил. Для себя я их не допускаю, — бесхитростно ответил Джоэл.
Кэтрин стало нехорошо от того, как легко он способен отсечь все добрые чувства.
— В тебе говорит высокомерие. Грех гордыни. Я очень боюсь, что в один прекрасный день ты будешь сброшен на землю. Тебе будет больно, но ты, по крайней мере, станешь таким же, как и мы, смертные.
Джоэл тихо засмеялся и принялся убирать со стола.
— Если это случится, можешь смело мне напомнить: «Я же тебя предупреждала». — Он отнес посуду в раковину, быстро прополоскал и поставил в посудомоечную машину, затем вновь повернулся к Кэтрин. — Пойду расчищать дорожки. Приглашаю тебя присоединиться.
Покачав головой, Кэтрин поднялась из-за стола.
— Тут нужны скорее мускулы, чем мозги. Так что это больше по твоей части. Вернусь-ка я лучше к компьютеру.
С этими словами она вышла из кухни, унося с собой образ Джоэла, стоящего у раковины и смеющегося тем смехом, от которого у нее всякий раз по спине пробегали мурашки.
Возвратившись в кабинет, Кэтрин не сразу приступила к работе: слишком уж полны были ее мысли тем разговором, что состоялся в кухне.
В решимости изгнать все эмоциональные оттенки из своей жизни Джоэл доходит до степени патологии. И еще какая-то мысль подсознательно мучила ее. Не сразу Кэтрин поняла: его мнение о противоположном поле отнюдь не лестно. Женщины непостоянны, они то и дело влюбляются и остывают, чувства их поверхностны, раны затягиваются, стоит на горизонте появиться очередному мужчине. Странная аргументация для человека, который в то же время считает, что женщины видят в нем лишь машину для выкачивания денег.
Мысли Кэтрин постоянно обращались к их разговорам. Как-то Джоэл обронил, что ни одна женщина не могла повлиять на его воззрения, но сейчас она начала в этом сомневаться. Ему нравится изображать супермена, которого ничто не может вывести из равновесия. Будто бы ничто не имеет для него ценности. Но он уже неоднократно показывал, что не настолько холоден. В нем глубоко внутри есть и доброта, и сочувствие. Зачем, же он так тщательно старается это скрыть? Не оттого ли, что когда-то в своей жизни был глубоко ранен и не желает, чтобы это повторилось?
Зрачки Кэтрин расширились. Возможно, как раз здесь кроется ключ к загадке Джоэла. В прошлом он доверился кому-то и был предан. Как и любой на его месте, он выстроил оборонительные редуты. Возведенная им стена с годами становилась все толще и выше, и что могло бы теперь пробить ее?
Да, эта гипотеза многое объясняет, но она не поможет Кэтрин. Если она не заблуждается, значит, она любит человека, исполненного решимости никогда больше не любить. В ее арсенале нет иерихонских труб, от звуков которых падают защитные укрепления[3]. У нее есть только ее любовь, и если она не пробьет брешь в его панцире, значит, эту брешь не пробьет уже ничто. Она не в силах заставить его полюбить ее, ей остается надеяться лишь на то, что он захочет пробыть с ней чуть-чуть дольше. Еще можно, конечно, рассчитывать на чудо, но в наши дни чудеса в дефиците. Решимость Джоэла так тверда, что перемена едва ли может произойти. Любовь отпирает отнюдь не все запоры.
Как это ни тяжко, приходится признать, что проблема Кэтрин неразрешима. А вот трудностям Джоэла можно помочь. Если она будет предаваться унынию, толку от этого не будет никакого. Так что лучше заняться базой данных Грея.
И Кэтрин заставила себя погрузиться в работу.
Она тщетно билась над тем, как обойти очередную преграду на пути к файлам. Но в конце концов у нее появилась оригинальная идея. Когда она осуществила свой замысел, экран внезапно очистился, и Кэтрин вошла в систему.
Отыскать файлы оказалось неожиданно легко. По всей видимости, Грей не предполагал, что окажется под подозрением или что Джоэл решится отплатить ему его же монетой и последовать примеру Магды. Теперь же Кэтрин оставалось только записать информацию на диски, удалить все файлы и прежние версии из системы, и ее миссия выполнена. Восстановить спасенную информацию на компьютере Джоэла — минутное дело.
Закончив работу, Кэтрин наконец вышла из системы с сознанием достойно исполненного долга. Она убрала все диски, поднялась, потянулась и отправилась на поиски Джоэла с тем, чтобы сообщить ему хорошую новость. Надев пальто и перчатки, она вышла из дома и направилась в ту сторону, откуда доносился размеренный звук лопаты. Увидев Джоэла, она остановилась, чтобы понаблюдать за ним. Поверх свитера он надел накидку из шотландки. Она встречала мужчин красивее его, но, вероятно, он один мог заставить ее сердце биться в такт движениям его лопаты. Если это не доказательство серьезности положения, тогда что же считать за доказательство?
