— И трудись, — ободряющим тоном говорю я. — Просто так никому ничего не достается.
Элли слизывает с губ крем и в задумчивости наклоняет набок голову.
— Как сказать… — медленно произносит она.
Я отпиваю кофе и тоже пробую пирожное. Крем легкий и пахнет ванилью.
— Что ты имеешь в виду?
Элли пожимает плечами.
— То, что кому-то в самом деле приходится всю жизнь пахать, а другим помогают обстоятельства, богатые родители, влиятельные любовники и так далее. — Она на миг задумывается, глядя на шоколадную стружку в белоснежном креме. — Впрочем, мне тоже повезло. Ведь если бы ты не схлестнулась с Деннардом…
— Схлестнулась! — возмущенно повторяю я. — Что за словечки?
Элли поднимает руку.
— Ладно-ладно: сошлась. В общем, если бы вы не приглянулись друг другу, неизвестно, как долго бы я еще маялась, не знала бы, что делать… — В ее взгляде вспыхивает любопытство. — Послушай, а как это тебе удалось?
— Что? — не понимаю я.
— Вскружить ему голову, — поясняет Элли.
Пожимаю плечами.
— По-моему, подобные вещи происходят сами собой. Ты вот можешь ответить, как ухитрилась свести с ума Седрика?
Элли усмехается.
— Седрик совсем другое дело. Скромный незаметный парень.
— Как же! На мой взгляд, он далеко не скромный. — Робких и неприметных мужчин Элли в упор не видит. Ее Седрик, если бы захотел, мог бы стать моделью или тоже податься в актеры. Но он обыкновенный врач и, кажется, вполне доволен своей профессией.
— Я о том, что Седрик не на виду и далек от славы, — объясняет Элли.
— Максуэлл пока тоже малоизвестен, — отмечаю я. — До недавних пор ты вроде бы только и трещала: Деннард неумеха, ни черта не знает, а строит из себя бог знает кого…
— Теперь он изменился, — перебивает меня Элли. — При каждом удобном случае напоминает всем и каждому, что он в режиссуре неопытен, просит помогать ему и все в таком духе. На него теперь и смотрят совсем по-другому.
Мои губы невольно растягиваются в улыбке.
— Чему это ты улыбаешься? — интересуется Элли.
Машу рукой и качаю головой.
— Так, ничему. Просто любопытно о нем слушать.
Элли понимающе кивает.
— Кстати! Оказалось, он совсем не увалень. Это мне так поначалу казалось, а теперь, когда… — Она на миг умолкает и смотрит на меня так, будто пытается угадать, придется ли мне по вкусу то, о чем она хочет сообщить. — Теперь, когда он больше не носит свои дурацкие пиджаки и те жуткие очки и не орет… В общем, когда я кое-что узнала о его прошлом, в корне изменила о нем мнение.
— И что же ты такого узнала о его прошлом? — спрашиваю я, погруженная в сладостную мечтательность.
— У него был роман с Джанин Грейсон, — внимательно за мной наблюдая, произносит Элли.
До меня не сразу доходит смысл ее слов, и блаженная полуулыбочка сползает с губ лишь через секунду-другую. Роман с Джанин Грейсон, эхом звучит в моих ушах, и от того, насколько немыслима эта новость, я прыскаю.
— Придумаешь тоже!
Элли пожимает плечами.
— Ничего я не придумываю. Они встречались, причем, по-моему, довольно долго. Года полтора. Для большинства киношников это целая вечность. Говорят, будто Деннард даже сделал ей предложение, но она ответила отказом. На этом все и закончилось.
Смотрю на Элли, часто моргая. Да нет же, не может такого быть. Наверняка она что-то путает. Качаю головой.
— Скажи, что ты шутишь.
— Я не шучу. — Элли немного наклоняет вперед голову, продолжая изучать меня. — Ты что, расстроилась? Дурочка! Радуйся. Парень, которого любила сама Джанин, теперь с тобой, а это значит, что ты у нас девочка высший класс!
— Прекрати надо мной издеваться! — Я вспыхиваю, сама не зная почему. Минуту назад я парила в облаках, а теперь чувствую себя так, будто шлепнулась с небес на землю, пребольно ударилась пятой точкой да еще и угодила в канаву с вонючими отходами.
Элли смотрит на меня в полном изумлении.
— Что это с тобой? Чего ты кричишь?
Я закрываю лицо руками и наклоняю голову.
— Не знаю…
6
Меня настолько потрясает известие об отношениях Максуэлла и Джанин, что я звоню ему и говорю, будто сегодня неважно себя чувствую и хотела бы побыть дома одна. Он предлагает вызвать врача, привезти какие-нибудь лекарства, приехать, чтобы хоть полчасика побыть вместе, но я от всего отказываюсь и целый вечер терзаюсь раздумьями.
Почему мне так неприятно представлять его с обворожительной Джанин? Во-первых, наверное потому, что она необыкновенно хороша, талантлива и уверена в себе. Если мужчина по-настоящему влюбляется в такую женщину, то скорее всего будет обожать ее до конца своих дней, а с другими только утешаться. А раз так, тогда я для Максуэлла нечто вроде болеутоляющего. Растворюсь в нем, сделаю свое дело, и он обо мне забудет.
Меня охватывает ужас. Я выбегаю в прихожую, включаю все лампы, становлюсь у огромного зеркала и долго смотрю на себя. Увы… Во мне, несмотря на необычную зелень глаз и благородство черт, нет и половины той прелести, из какой соткана Джанин Грейсон. А о славе, всеобщем признании и любви мне не следует и мечтать…
Оставив свет включенным, плетусь в гостиную, забираюсь с ногами на диван и обхватываю себя руками, будто от холода.
Во-вторых, теперь, зная об их прежней связи, я чувствую, что буду на каждом шагу думать, будто Максуэлл сравнивает меня с Джанин и тайно презирает за несовершенство. В-третьих, меня снова изъедают мысли о том, что для людей из мира кино браки и романы все равно что игры для детей. Звезды и все, кто с ними связан, очень быстро сходятся, пресыщаются страстью и расстаются. Отношения, которые длятся полтора года, для многих из них, как верно сказала Элли, чуть ли не целая вечность.
Что мне делать? — в муках думаю я. Тоже податься в артистки? Это смешно. Актерская жизнь всегда меня завораживала, но сама я не той породы. К тому же поздновато в двадцать восемь лет пытаться выискать в себе дар лицедея. Но самое главное, если берешься за какое-то дело не по призванию, а из-за глупой ревности, из-за того, что тебе не хватает уверенности, ты ничего не добьешься, только опозоришься.
В понедельник прихожу на работу как в воду опущенная.
— Что это с тобой? — спрашивает Джессика. — Начальство успело подпортить настроение? — Она кивает в ту сторону, где расположен кабинет Вайноны. — Я о ней сегодня еще ни разу не вспомнила.
Качаю головой.
— Нет, это я так… Не выспалась. И потом… понедельник, сама знаешь, день тяжелый. — Криво улыбаюсь и включаю компьютер.
