Все согласились – даже слишком охотно, – кроме четвертой нимфы.
– А она? Ты ее туда отправил. Ты же ее там не оставишь?
– Мы ей ничем не поможем. Она справится.
– Нет, – возразила четвертая. – Она вернется грязная и замученная. Ей понадобится помощь.
– Мы не можем рисковать девятью жизнями ради одной, – сказал я. Так говорил кто-то из наших прагматиков. Колония считала его полоумным.
– Мы рискнем только твоей жизнью, – сказала нимфа. – Мы уходим. А ты остаешься.
– Валите, убирайтесь отсюда. – И вскоре они исчезли под Айриной дверью.
Тень от замка слишком мала, чтобы меня спрятать, и к тому же дверь выкрашена в индустриальный зеленый цвет. Я чувствовал себя голым.
Внизу снова открылась дверь. Сквозняк принес запах чеснока и лука. Я узнал Гектора Тамбеллини, почтового инспектора, что живет в соседней квартире. Он устало проковылял мимо, такой задумчивый, что не заметил бы меня, будь я хоть орангутаном.
Я все кричал в замочную скважину. Мне виделась Элизабет: как постепенно появляются ее светлые волосы, шаг за шагом, – мне слышался осторожный перестук высоких каблуков по кафельному полу, чудился аромат ее духов, вот ее рука уже тянется к дверной ручке…Что я делаю?! Меня же сейчас убьют!
Я понесся вниз. Едва достигнув пола, я услышал тоненький голосок:
– А где все?
Я помчался обратно. Нимфа сидела на краю замка, вся в графите. Я почистил ей спину, чтоб легче дышалось.
– Ты где была? Я тебя несколько часов звал!
Хорошо, что видела она смутно. Мое лицо аж пылало трусостью.
– Внутри. Я не слышала.
– Ты установила проволоку? Замок блокирован?
Она поскребла голову, ее усики сложились в «викторию».
Я проводил ее домой. Затем вернулся на лестничную клетку и взобрался на потолок.
Из тех четверых, кто жил в квартирах 3А и 3Б, Айра почти всегда приходил домой первым. Сегодняшний день не стал исключением. Тяжело пыхтя после восхождения по лестнице, он поставил под дверью пластиковый «дипломат». Сунул в замок ключ, глянул на лестницу, затем на часы. Почему? Потому что Элизабет Вэйнскотт обычно приходит минутой позже. Он мог зайти домой, облегчиться, а потом зайти в гости. Он никогда так не делал. Почему? Вечер, только они двое – слишком интимно. Встречи вроде бы случайны – эта случайность оберегала Айру от его собственной страсти.
Он ждал, и она вскоре поднялась.
– Привет, соседка, – улыбнулся он.
– Привет, Айра.
– Эти поезда ходят все хуже.
– Да, сегодня битком. Можно ведь отправить человека на Луну – не понимаю, почему нельзя отправлять поезда по расписанию.
– Если в газетах напишут, что русские водят поезда по расписанию, – сказал Айра, – тогда, может, что-то изменится.
– Думаешь, поможет?
– Да не знаю. Просто шучу.
Она выудила из сумочки ключ. Айра все стоял и смотрел на нее.
– У тебя новое пальто? – спросил он. Она покружилась перед ним.
– Нравится?
– Потрясающе! – Его плешь порозовела.
– Скажу Олли. Ему не понравилось. – Она вставила ключ в замочную скважину.
– Он просто слепой, – с довольной улыбкой Айра вошел в квартиру. Через мгновение вернулся. Она по-прежнему стояла под дверью. – Не открывается?
Она вытащила ключ, посмотрела на свет и опять вставила.
– По-моему, не открывается. Странно, первый раз такое.
Айра подошел ближе, в облако ее аромата. Пару раз потянулся к ней и опустил руку. Похоже, его обуял конфликт между рыцарским инстинктом, что требовал прийти на помощь даме, и феминизмом, утверждающим, что единственное его преимущество перед женщиной – демонстрация грубой силы. Элизабет сражалась с замком, и в лице ее читалась мольба. В конце концов она попросила помощи.
Айра попытался повернуть ключ: сначала мягко, затем с усилием, затем ожесточенно, снова и снова, игнорируя ее бормотание, что поворот против часовой стрелки всегда срабатывал. Вскоре ключ покрылся Айриным потом.
Элизабет ладонями накрыла его руки.
– Давай кого-нибудь позовем.
– Может, просто замок засорился.
Она изящно скользнула между ним и ключом. Айра не сдавался. Он обнял ее сзади, и ключ стискивали уже четыре руки.
– У нас получится. Одно могучее усилие. На счет три. Раз…
Я полагался на принципы человеческого ухаживания и тщеславия, но теперь мне просто-напросто повезло.
– Два…
Я услышал громыхание тяжелых шагов на лестнице. На площадке появился Оливер, который обычно приходил третьим.
–Три!
Элизабет и Айра так увлеклись, что Оливера не услышали. Он громко откашлялся.
– О, вы встретились?
Они отпрянули друг от друга. Хором начали объяснять, затем одновременно замолчали, уступая друг другу, снова заговорили. Суетливо и виновато.
Оливер поднял руку:
– Вы позволите?
Он прошел между ними к двери. Подергал ключ, вытащил его и отдал Элизабет, затем попробовал открыть своим.
– Замок сломан. Айра, было очень благородно с твоей стороны помочь нам это выяснить. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – И Айра ретировался в квартиру.
– Я позову консьержа, – сказал Оливер. – За это я и даю ему взятки каждое Рождество.
Элизабет ждала на площадке. Вскоре она начала переминаться с ноги на ногу и крутиться на носках. Подождать у соседей она не могла – ей и так придется расплачиваться за свою опрометчивость.
Прошло минут двадцать, и наконец появились Оливер с консьержем – здоровенным вест-индцем лет пятидесяти; после ужина от него так и несло специями. Мне этот человек нравился: он разделял мое уважение к силам, что находятся за пределами человеческого разумения.
На боку вест-индец носил связку ключей, отчего походил на дворцового ключника. Он потянул связку – зажужжала цепочка. Попробовал один ключ, потом еще один, потом третий – и с жужжанием вернул кольцо на место.
– Не знаю, чувак. Может, замок прокляли?
– Нет, Джеймс. Это Америка. В Америке веши ломаются, – ответил Оливер.
– Ключик сказал: «Привет», но внутри никто не ответил.. – Джеймс грустно покачал головой.
– Друг мой, мы должны попасть в квартиру. Можешь помочь?
Джеймс размышлял.
– Мне вас так жаль и вашу прелестную, прелестную женушку тоже, мистер Вэйнскотт. – Его лицо просветлело. – Вы с миссис Вэйнскотт можете переночевать у нас. Моя жена будет так горла.
