Саймон сообщил, что ждет от нее не интервью, а большой статьи о жизни и творчестве Эдварда Неша. С красивыми фотографиями и броским заголовком. Кстати, фото пентхауса пришлись ему по вкусу, он чуть не плакал от восторга и благоговения. Дженнифер не стала распространяться, что делал их сам Эдвард. На нее и так смотрели в редакции, как на инопланетное существо. Саймон ее не обижал, но поглядывал в ее сторону с опаской. Вероятно, подозревал в занятиях оккультными практиками и ворожбе. Иначе как ей это удалось? Воистину везет новичкам и дуракам, и не только в карты.
Вечер дышал негой и теплом. Дженнифер стояла перед рестораном «Ле серк», и у нее в голове не укладывалось, что все происходит с ней. Ветер слегка шевелил ее завитые волосы, и ей казалось, что она ощущает в его дуновении запах океана, хотя он летел с совсем другой стороны, и гораздо ярче в нем чувствовались запахи бензина и разогретой резины шин.
Она знала, что выглядит бесподобно. То есть никогда не выглядела так, как сейчас... лучше, чем сейчас. В блестящей сумочке лежал новый диктофон — на всякий случай. Дженнифер еще не знала, что ее ждет: романтическое свидание или деловой ужин, но кровь бежала по венам легко и быстро, и в душе то и дело вспыхивали искорки — как пузырьки шампанского.
Дженнифер подошла к дверям и покрепче стиснула сумочку — для смелости. Седеющий джентльмен во фраке с любезной улыбкой открыл перед ней дверь. Она успела подумать, что это неприятно, когда любезность становится частью работы — разве можно доверять человеку, который улыбается за деньги?
Эдвард нервничал. Его лицо оставалось спокойным, но пальцы машинально мяли салфетку — такое за ним водилось только в минуты сильного душевного волнения. Он действительно волновался. Эдвард чувствовал, что плывет в каком-то бурливом потоке, но не знал, куда может принести его течение.
Он искренне ждал встречи с Дженнифер. Он очень боялся, что его решительный ход напугает ее, но еще больше боялся, что она окажется очередной охотницей за престижем и славой.
Он плохо спал ночью, но весь день чувствовал себя необычайно бодрым. Эдвард получил сценарий и начал учить роль, запоминалось плохо, но эмоциональность, которую он вкладывал в свой текст, удивляла его самого.
И вот теперь он сидел в «Ле серк» посреди роскошного зала с высоким потолком и старинной хрустальной люстрой, теребил салфетку и гадал, не зашел ли он слишком далеко, пригласив Дженнифер сюда. Будет ли ей здесь уютно?
Он поднял глаза и увидел ее. Будь на месте Эдварда его приятель Билл Шепард, он бы радостно присвистнул. Эдвард был чужд таких проявлений, и только на секунду перестал дышать.
Дженнифер была неотразима, как рассвет над морем. Она шагала между столиками, и в ее походке сквозило некоторое напряжение — но ведь и Эдвард волновался. Он поднялся, чтобы поприветствовать ее. Здоровались за руку, как деловые партнеры или старые друзья. Рука у нее была гладкая и холодная — как и в прошлый раз, он точно помнил.
— Добрый вечер. — Дженнифер неуверенно улыбнулась.
— Добрый.
— Итак...
Эдвард видел, что Дженнифер немного не в своей тарелке, но она держалась прямо и открыто. И у нее был вопрос, который она непременно должна была задать.
— Вы хотите спросить — зачем? — Он не отводил от нее глаз.
— Да. Мне это, признаюсь, показалось несколько странным. Ведь мы ни о чем таком не договаривались. — Дженнифер совершенно не собиралась этого говорить, но слова слетали с губ, будто сами собой.
— У меня было две причины. Во-первых, я хотел с вами поужинать, — просто сказал Эдвард. — Мне показалось, что у нас может найтись несколько любопытных тем для разговора. Во-вторых, я тут кое-что приготовил для вас. — Он достал из кармана маленькую коробочку, перевязанную ленточкой.
Дженнифер вопросительно подняла бровь: еще и подарки?
— Откройте. Смелее. Это крайне полезная для любого репортера вещь. — Его глаза смеялись.
Дженнифер прыснула: этого намека ей хватило, чтобы понять, что за подарок он ей принес.
— Может, подождать для Рождества? — Она плутовато подмигнула ему.
— А я-то думал, что это вам нужно для работы прямо сейчас, а не через четыре месяца.
— Выходит, я плохой репортер.
— Не могу с вами согласиться. Может, сделаем заказ?
— Я не понимаю по-французски, — смутилась Дженнифер.
Зато Эдвард говорил по-французски великолепно. Он начал было переводить ей меню, но она засмущалась еще больше и попросила его выбрать блюда и вино на свой вкус.
Она чувствовала себя Золушкой на балу в королевском дворце. Во взгляде Эдварда Дженнифер читала восхищение — значит, не напрасно она столько сил вложила в приготовления к этому вечеру. Что ж, это будет здорово вспоминать потом, в Англии, рассказывать друзьям. Маме с папой... А Алексу вовсе не обязательно об этом знать: только расстроится.
Эта мысль бросила тень на ее лицо, она слегка нахмурилась, что, видимо, не укрылось от глаз Эдварда. Он пошутил, она рассмеялась... В общем, вечер обещал быть чудесным. И нельзя позволить всяким глупостям испортить его. Серьезно, она ведь не собирается спать с этим мужчиной!
Вышколенные официанты демонстрировали чудеса изящества. Дженнифер подумала, что с такой грацией хорошо работать в балетной труппе. Интересно, они здесь получают больше, чем она в своем журнале?
Стоп, это неправильная мысль, оборвала себя Дженнифер.
В ее бокал лилось вино, играющее всеми оттенками солнечного янтаря.
— Очень красиво, — тихо сказала она.
— Мм? — Эдвард поднял бровь.
— Красивый цвет вина. Я вспоминаю «Вино из одуванчиков» Брэдбери...
— Одна из моих любимых книг.
— Правда?
— Правда.
— А что вам больше всего в ней нравится?
Эдвард опустил глаза. Задумался.
— Атмосфера. Удивительное настроение лета. Это похоже на запах, настоящий запах одуванчиков. И та трогательная история о пожилой леди и репортере, помните?
— Да! Очень печальная и очень светлая. И... в ней заключена надежда. На то, что они встретятся в следующей жизни, и все получится... лучше.
— А вы верите в прошлые и следующие жизни?
— Не знаю. У меня нет доказательств ни их существования, ни их невозможности.
— Из вас получился бы хороший ученый, Дженнифер.
— Вряд ли. Я не любитель строить гипотезы. Мне больше по душе воздушные замки.
— Это интересно. Давайте выпьем за воздушные замки.
Она улыбнулась. Дженнифер чувствовала, что глаза у нее сияют, но даже если бы захотела, ничего не смогла бы с этим поделать. Эдвард смотрел на ее руки, будто бы что-то мешало ему смотреть в ее лицо. Она словно ослепляла его своей неотразимой красотой.
