как и обещала, терла себя мочалкой до красноты, а затем долго смотрела пустым взглядом в стену, пытаясь убедить себя, что ничего страшного не произошло.
Платье было выбрано максимально закрытое, хотя я понимала, что это глупо. Мои обидчики мертвы, а сам колдун, слава Огме, за все время моего нахождения в замке ни разу не проявил ко мне интерес. Но мне все равно хотелось застегнуться на все пуговицы, спрятать волосы и укутаться в бесформенную шаль, какие были популярны у женщин в преклонном возрасте.
Берта, посмотрев на мой выбор туалета, понимающе вздохнула и покачала головой, а затем предложила руку. Очень кстати. Меня все еще слегка трясло, и спускаться по достаточно крутой лестнице в таком состоянии было чревато самыми разными травмами.
Я ждала, что она отведет меня к Шаттенхарду, чтобы он, как и в прошлый раз переместил нас в город. Но спустившись на первый этаж, мы пошли не в сторону его башни, а в незнакомое крыло замка, после чего и вовсе начали спускаться в подвал.
— Мне же нельзя туда, — робко возразила я.
— Сейчас можно. Разрешили же.
Что именно разрешили и кто? Было любопытно, но я предпочитала пока помалкивать. Все равно ни на что повлиять не могу. Да и когда еще удастся спуститься в подвал, входить в который мне вроде как было запрещено.
В итоге мы вышли в просторное помещение, посреди которого находилась очень странная конструкция. Если анализировать, то больше всего здесь подходило определение «фонтан». На деле же это был проем по типу дверного, из верхней части которого потоком лилась вода. Только почему-то слегка фиолетовая.
А потом я присмотрелась и поняла, что это вовсе не вода. Пламя. Голубые и фиолетовые переливы струились, создавая ощущение водопада, но если посмотреть поближе, становились видны всполохи. Почти такие же, какие можно было заметить в глазах Шаттенхарда под капюшоном.
И снова, удивилась только я. Было ощущение, что Берта здесь уже бывала. Она оглянулась по сторонам — наверное, тоже ожидала, что колдун будет здесь. Но, не обнаружив его, она не расстроилась.
— Держи.
Берта протянула мне тонкую золотую цепочку со странным кулоном. Он тоже был фиолетового цвета, но спутать его с водой уже было невозможно. Наверное, из-за редких красных вкраплений он выглядел как раскаленный уголек. Казалось, если дотронуться до него, обязательно обожжешься.
— Что это?
— Название я тебе сказать не могу, я ведь не маг, как господин. Кулон на себя надень, чтобы в том потоке не сгинуть.
— Каком потоке?
Я по-прежнему ничего не понимала, а Берта не была настроена объяснять.
— Надевай уже и пойдем.
Я подчинилась. Спорить было глупо, а еще мне стало любопытно. Хоть и страшно надевать на себя кулон с таким камнем. Но делать нечего. Пришлось подчиниться.
Цепь на ощупь была совершенно обычной, а кулон мало чем отличался от других драгоценных камней. Разве что искрился как будто жил своей жизнью.
Стоило мне надеть его на себя, как Берта схватила меня за руку и потянула прямо к странному фонтану.
Я затормозила, встав намертво, что тот осел.
Одно дело надеть на себя странный с виду кулон, а другое — шагать прямиком в пламя. Я еще жить хочу!
— Да двигайся ты, — недовольно буркнула Берта, пытаясь тянуть меня волоком.
— Ты сдурела?! У вас тут что, все еще ведьм сжигают? Почему тогда с меня начали?
— Да ничего с тобой не будет, блаженная! Иди уже!
Она все же победила. Несмотря на хрупкую с виду фигуру в ней было на удивление много силы.
Берта втянула меня в огненную арку, и крик застрял у меня в горле. В глазах потемнело и начало казаться, что пламя вот-вот сожрет меня. Кажется, я даже почувствовала, как жар приблизился к моей коже.
А потом я почувствовала тычок в плечо, и я поняла, что просто зажмурилась. Когда я открыла глаза, вокруг уже не было огня. Обычная улица.
Оглянувшись, я увидела какой-то магазин тканей. Никогда раньше здесь не была. Он был слишком дорогим даже для нашего достатка. Но даже здесь я узнала родной Эсслинталь.
— Как?
— Я ведь говорила уже, что не знаю. Сама только третий раз так путешествую.
— Третий?!
— Ну да. Меня господин за тканями посылал. Я швея хорошая. Вот и выбирала что получше ему. Поэтому и вышли здесь — других адресов-то я не знаю.
— Но почему… Говорили ведь, что из Заубвальта не возвращаются. Что он не выпускает обратно никого.
— И кто говорил? — улыбнулась девушка.
— Ну…
— Если никто не возвращается, откуда легендам взяться?
— Я как-то об этом не думала, — призналась я.
— Можно из нашего леса выбраться, можно. Но лично я смысла не вижу. Господин хоть и страшен в гневе бывает, а все ж не злой. Те, кто к нам приходят, куда более жуткие вещи рассказывают. Так что я никуда не рвусь. Жила всю жизнь в лесу, и дальше проживу. Крыша над головой есть, не голодаем. Что еще нужно? Жениха бы только присмотреть хорошего. Вот с этим туго, негусто.
— Действительно, — хмыкнула я. — И что, любой житель деревни может вот так взять и выйти через этот портал?
— Ну, наверное, — засомневалась Берта. — Если господин разрешит, конечно. Кулон этот только у него взять можно.
— Чудесно, — тихо сказала я, погладив цепочку на шее.
Я не заметила, как мы дошли до здания с традиционной эмблемой — посох и змея.
Впереди ждал неприятный осмотр, в котором я не видела смысла. И на самом деле отделалась от повитухи. Когда мы остались с ней наедине. Просто отказалась раздеваться.
Женщина посмотрела на меня одновременно и недовольно, и с сочувствием. Видимо понимала, кто в срочном порядке может требовать осмотра у повитухи на предмет выявления разного рода травм. Но разрешать кому-то прикасаться к своему телу я пока не могла позволить.
Зато кое в чем другом она могла мне помочь.
— Скажите, а у вас случайно нет спирта?
* * *
Вернулись мы еще более внезапно, чем ушли. Нужно было просто сжать кулон и подумать о черном замке и открыть любую дверь. И вот мы с Бертой все еще под руку выходим из огненной арки. Как же странно все это звучит!
— Как все прошло?
С этим вопросом нас встретил Леон, который успел появиться в подвале.
— Без неожиданностей, господин, — отчиталась девушка, а затем протянула ученику колдуна свой кулон.
— Спасибо, Берта, ты можешь идти.
— Так это ты «господин»? — спросила я, когда мы поднялись в малую гостиную и остались наедине.
— Угу, я
