— Да, — ответила я после короткой паузы, так и не придумав, что еще можно было бы сказать — ведь притвориться, что местная, точно не получится.
— Тогда к жрецам, — решило существо и показало куда–то в сторону. Я развернулась. Там, за редкой зеленой рощицей, которую кто–то посадил в самом центре города, высился шпиль храма.
— Идите, даана, — кивнуло мне существо.
Я сделала в указанную сторону несколько шагов, оглянулась: существо уже вновь было в воздухе, но смотрело на меня. Я пошла дальше, спустя некоторое время вновь оглянулась: существо продолжало смотреть. Похоже, от посещения храма мне было не отвертеться.
Храм вблизи оказался до удивительного обычен: такие стояли у нас на каждой главной площади каждого города, храмы Властелина. Я поднялась по ступеням, прошла между колонн, но пока никого не увидела. Ни один жрец, ни один служка не вышел мне навстречу. Остановилась, оглядываясь, прислушиваясь — тихо, пусто. Храм не казался заброшенным, но и обитаемым он тоже не выглядел.
Я обернулась в ту сторону, где парило следящее за мной существо. Отсюда оно казалось размером со шмеля, но продолжало, как мне казалось, наблюдать за мной. Вздохнув, я с легким трепетом вступила под своды святилища.
Внутри было непривычно темно. В наших храмах всегда горели сотни лампад, но здесь оказалось иначе, свет был только тот, что попадал в узкие боковые окна почти у купола, так что по углам и у внутренних колонн таился сумрак. Я оставила дверь предусмотрительно открытой и остановилась недалеко у входа. Если никто так и не выйдет поприветствовать «новенькую даану», уйду, постаравшись избежать внимания крылатых существ.
Но долго ждать не пришлось: едва ли протекла минута, как у одной из колонн я заметила движение. Из глубокой тени выступил мужчина, высокий, светловолосый, одетый, как положено благородному эль–туань.
Сердце у меня внутри замерло, потом начало бешено колотиться. Я сделала неуверенный шаг навстречу, потом еще один, и прошептала:
Глава 6
Мужчина подошел ближе, оказавшись как раз под солнечным пятном одного из верхних окон, золото волос вспыхнуло огненным ореолом, глаза, такие же синие, как мои, засияли внутренним светом. Улыбнулся — так, как он всегда улыбался только мне и мне одной, раскинул руки:
— Обнимешь, сестренка?
Вскрикнув, я кинулась к нему, обхватила крепко–крепко — такой теплый, такой родной — запрокинула голову:
— Камир! Ты жив! Но как? Я же сама видела… Ты их перехитрил, да? Сумел сбежать? Слава Властелину! Ох, Камир… — мой голос прервался всхлипом. Я попыталась улыбнуться, но из глаз неожиданно потекли слезы.
— Ш-ш, — сказал брат, осторожно гладя меня по спине. — Не надо, Райша, не плачь, а то твои красивые глазки станут красными, как у вампира.
Засмеявшись, я попыталась рукавом вытереть слезы. Надо было бы платком, но похитители не додумались положить хоть один с одеждой.
— Где ты был все это время? Почему не пришел за мной? Я так боялась вначале… А потом… — я задохнулась, не зная, что сказать в первую очередь, столько всего случилось. Но Камир поймет. Он все поймет правильно — в этом я была уверена. Даже если немного посердится, то потом простит. Так всегда было, так всегда будет. Самый старший из братьев, самый любимый, и зачем они только с Мервином ссорились все это время… Но теперь все будет хорошо, они помирятся — ради меня и ради ребенка. Я их помирю, обязательно. И все будет хорошо.
— Почему ты ничего не говоришь о себе! — возмутилась я, дергая его за рукав. — Ты все мне должен рассказать, все–все!
Брат на мгновение отвел взгляд в сторону:
— Тут и рассказывать особо нечего… Знаешь, Райша, пойдем ко мне ненадолго, и тебе все станет понятно.
— К тебе? — я растерянно огляделась — Ты здесь живешь? В этом храме? — не веря, засмеялась. — Неужели подался в жрецы? Вот уж никогда бы не подумала…
— Не совсем здесь, — во взгляде брата мелькнула грусть. Потом он взял меня за руки, крепко сжал ладони и скомандовал: — Закрой глаза.
Я послушно зажмурилась, хотя очень хотелось подглядеть. Но Камир не Ренард, он никогда не причинит мне вреда. Сквозь закрытые веки я увидела яркую вспышку, однако пронзительный свет быстро исчез.
— Можешь открывать, — разрешил брат.
Я открыла и изумленно замерла, потом встряхнула головой:
— Но ведь… мы дома. Как?
Дома…
Мы стояли с ним на опушке внутреннего леса, того самого, где я впервые встретила Мервина. Невдалеке виднелась изящная беседка, с крыша из искусно сплетенных живых ветвей. Да, помню, Камир любил сидеть здесь, отдыхая. Но ведь Дракон сжег лес вместе со всем, что окружало королевский замок… Как же так?
Я торопливо развернулась, сделала шаг назад и врезалась в Камира.
— Аккуратней, Райша, — хмыкнул он, положив мне руку на плечо.
— Но дворец превратился в пепелище, я видела это уже через несколько месяцев после битвы! И все здесь — все было покрыто отвратительной черной сажей. Даже земля кое–где оплавилась в камень. Камир, — я вывернулась из его рук, чтобы лучше видеть брата, — я не понимаю!
— Это иллюзия, сестренка.
— Но, — наклонившись, я сорвала первую попавшуюся травинку и растерла. Я чувствовала ее пряный запах, липкость ее сока. Поднеся ко рту, я слизнула ее кисловатую горечь, — но иллюзия не может обманывать все чувства! Это невозможно!
— Если будет проще, считай, что ты во сне. В очень ярком и реальном сне. Пойдем, присядем, нам предстоит долгий разговор, — брат зашагал к беседке, я растерянно последовала за ним.
— Ты один спасся? — спросила, едва только Камир опустился на сидение. — Только ты? Остальные, они все… Все погибли? Мама…?
— Все погибли, — брат вновь отвел взгляд. — Братья, мама, отец. И я тоже.
— Что? — я не понимала. — Что значит — и ты? Камир!!! — мне хотелось встряхнуть его, чтобы прогнать с лица это слишком серьезное выражение, чтобы брат усмехнулся лукаво, как бы говоря — «ага, попалась».
— И я тоже погиб, — он криво улыбнулся. — Мы все мертвы уже больше года, сестренка. Седда выпили вампиры, Мийо сгорел, пытаясь спасти маму, — они вместе погибли под горящими обломками. Ренарда разорвал кто–то из оборотней… а меня добил ан-Тоэль. Если не ошибаюсь, отрубил голову.
— Мервин? — прошептала я.
— Он самый, — вновь эта кривая усмешка.
— Мервин… говорил мне об этом, — сказала я тихо. Глаза резало, но отчего–то сейчас я не могла заплакать.
— Но как? — я подняла на него глаза. — Если ты мертв, как это возможно? Я же чувствую тебя, — протянув руку, я осторожно коснулась его большой ладони. — Ты теплый, я слышу, как бьется твое сердце. Ты ведь настоящий.
