охота. Женщины интересовались, как они живут вместе с индейцами и что едят.
— Мы скорее не трапперы, а маунтинмены, люди гор, господа, — так пояснял их старший, Билл, пока Арни косил глазом в сторону женщин. Как ни старался отводить их, но его взгляд все равно соскальзывал на грудь белых женщин. Хотя, ничего не открыло ни у одной.
«Наверно, изголодался бедняга», — так подумал Айвен. Взгляды молодого траппера нельзя было не заметить. — «Какие там нравы у индейских женщин, ничего не знаю об этом. Допускают они к своему телу белых мужчин, или нет?»
За завтраком неспешно продолжили разговор. Вели его скупо, ни одна сторона не говорила ничего лишнего. Молодой понял все намеки старшего, Билла, и больше помалкивал. Ел не скрывая аппетита, скупо отвечал на вопросы, и «ел глазами» женщин. Да так явно, что сестры Штерн начали прыскать в кулачок от прорывавшегося смеха.
Так же вели себя и переселенцы. Вопрос о том, как общаться с трапперами, да и вообще с белыми людьми, если встретятся по пути, несколько раз обсуждался со всеми колонистами. Айвен хорошо запомнил слова священников:
«Помните о том», — вещал умудренный опытом пастор Салливан, а отец Уильям поддакивал, — «что этим ремеслом занимаются люди, доведенные до нужды и склонные к риску. Ведь не каждый решится болтаться по горам и лесам, ежедневно подвергая себя опасности. Нужна жилка авантюриста. Эти люди легко идут на преступления и убийства, особенно если дела идут плохо. Не нужно напоминать, что наш караван не один раз посчитали лакомой добычей…»
— Дела идут плохо, — вещал за ужином старший. — Нас постепенно выжали сюда с севера трапперы, которые наняты Компанией. Она теперь контролирует все тихоокеанское побережье, вплоть до северной Калифорнии…
— У Компании есть торговый пост в Сан-Франциско, насколько я знаю? — задал вопрос Дэвид. Больше для того, чтобы проверить их осведомленность.
— Точно, сэр. В районе Йерба-Буэна. Как я понял, вы направляетесь в Калифорнию? Удивляет малый состав вашего каравана. Как вы будете отбиваться от индейцев? Если до озера смогли дойти, то дальше, в Скалистых горах их будет не меньше. Только ближе к побережью пойдут мирные индейцы, пуэбло, да и те не прочь поживиться за счет слабых…
— Мы не слабы, мистер…, - гордо начал оружейник Рихтер, великолепный мастер в деле, долговязый и нескладный в жизни, но его настойчиво перебил отец Уильям, положив руку тому на плечо:
— Только силой духа и выучкой можем дать отпор, и смогли уже не раз по пути, сын мой… Помилуй, нас Господи, спаси и сохрани… — с последними словами падре трижды перекрестился, при этом нашептывая слова молитвы.
— Ну что ж, — решил завернуть встречу старший, Билл. — Благодарим за прием и вкуснейший завтрак. Нет ли у вас каких просьб к нам?
— Есть, как им не быть! — воскликнул Август, и приступил к изложению нужд каравана, не один раз оговоренных в последние дни:
— Нужны волы, восполнить наши потери, которые были в пути… Еще больших бочек для воды готовы прикупить… В оплату есть лошади. Можем и деньгами, если они вас здесь интересуют…
— Лошади нужны! — сразу сделали «стойку» оба гостя.
— Так пойдемте, посмотрим на них. Да поторгуемся без лишних ушей!
С последними словами Августа трапперы мигом допили чай, протерли рукавом усы и бороды, и устремились к животным вслед за Августом, сопровождаемым также Питером Штерном и Джеро. Питер был опытен в делах торговли, а Джеро быстр на язык. Сэтору с собой не брали, так как он не любил торговлю и все что с этим связано, и не был здесь полезен. Старший наставник был хорошим организатором и мастером. Айвен также не присутствовал, и совершенно не интересовался, чем закончился торг.
Торговались они недолго. Не успели женщины убрать посуду, как гости вернулись и начали прощаться. Август с товарищами сторговали трех волов. Всех, что были, как им сообщил Билл. Нашлись также четыре больших бочки с крышками. Как сказали гости, они брошены другими переселенцами. Договорились, что волов и бочки трапперы подвезут сюда в лагерь. Здесь и произойдет обмен на лошадей.
На следующий день, к вечеру, появились знакомые трапперы и с ними один индеец. Сразу видно, что не воин. Он молча выполнял все распоряжения Билла. И молчал, как в рот воды набрал. Вдвоем с Арни они выгрузили три большие бочки для воды, подогнав свою повозку вплотную к последнему фургону, в котором остался один молодой негр. Там они и поедут. Волов внимательно осмотрели Пауль с Мартой, после чего их отвели к основному стаду, пастись. Других у трапперов все равно не было. Получив взамен трех лошадей и также тщательно осмотрев их, троица поспешно стала собираться назад.
Попрощались. Пожелали друг другу удачи, и произнесли все необходимые слова вежливости. Трапперы к себе путников не приглашали, да никто и не собирался.
Заканчивался третий день отдыха перед переходом через пустыню. Все бочки наполнены свежей водой, фургоны просмотрены и смазаны там, где это необходимо, оружие блестело и ждало на своих местах хозяев. Японцы перед ужином опять собрали всех переселенцев в круг вместе с оружием, и проговорили порядок действий дальше.
За эти три дня мальчишки вместе с Генрихом, наконец, собрали два арбалета из тугих индейских луков и приступили к освоению стрельбы. Джеро присоединился и с удовольствием пострелял, даже отложил себе отдельно три болта, которые ему понравились.
— Я хочу сохранить их только для себя, прошу извинить… Но это бесшумное оружие может пригодиться, чем Черт не шутит…
— Не поминай его всуе, сын мой, — тут же заметил возникший рядом падре.
Вечером, после хорошего ужина, люди попросили Дэвида еще раз рассказать о ближайших трудностях путешествия.
— Через два дня пути нас ждет переход через пустыню в высокогорье, господа, длиной около 45 миль. Будет мягкая и сухая почва. Там нас ждут пыльные дороги и мало воды, и наша задача — пересечь его и выйти к реке Гумбольдт. Главное — не потерять при этом переходе животных. Надо смотреть за ними, как за своими детьми… Дальше пойдем вдоль реки и чем ближе к побережью, тем будет легче.
— Ты говорил, что там почва белая от соли…, - заметил Август.
— Да, это так. Будем спасаться от пыли шейными платками. Позаботьтесь, чтобы каждый был готов натянуть его на нос…
— А много ли там индейцев? — пискнул юный Вилли Нойманн, семилетний сын фермеров.
— С этим плохо, друг мой. Мы их не встретим до самой реки Гумбольдт. Пустыня никому не нравится. Разве что встретим их в первые два дня, что будем идти
