испытанием.
Местные же виды, проносившиеся мимо нас, поражали земное воображение! Тут были скалы с отвесными склонами, высотой минимум метров семьсот, а то и выше. Иногда дно уходило резко вниз, отчего из русла, с каждым порывом ветра, песчаный водопад срывался и словно устремлялся к самому центру планеты. Благо были и альтернативные пути спуска и нам не нужно было преодолевать такие препятствия.
На некоторых участках скал щедро рос бритвомох. Крайне своеобразное растение, умевшее извлекать влагу из всего, благодаря мощной корневой системе. Эта штука была съедобна, поэтому часто употреблялась в пищу, вот только добыть его в Дюнном море было сложно. Надо будет потом тормознуть и срезать пару квадратных метров для мамы. Уж она-то придумает, куда приткнуть эту сладкую на вкус траву-мураву.
Также на скалах часто попадались воронкоцветы, которые росли в расщелинах и трещинах на скалах. Цветы этого растения имели форму воронки, за что и получили своё название. Само растение было прекрасным кормом для горгов — небольших амфибий, которых местные фермеры выращивали ради нежного мяса.
На самых освещённых участках нам встречались редкие деревья Вортвуд. Эти растения в Дюнном море вообще не встретишь, ведь там их уже давно распилили Тускены для своих традиционных посохов «Гадерффайев», что песчаный народ использовал как оружие ближнего боя.
(Гадерффай, посох тускенов)
Сами же деревья ценилось за свою удивительную прочность. На вид они были похожи на раскидистые дубы, но без листвы. Мощные ветви разлаписто росли достаточно густой кроной, над могучими стволами, метров пяти в обхвате. Я впервые видел их в живую, а не на голофото, да и Энакин тоже бросал весьма заинтересованные взгляды на них. Флора Татуина сама по себе была весьма бедной, поэтому любые её проявления были неожиданностью для нас и вызывали неподдельный интерес.
(дерево Вортвуд)
Дно каньона, помимо вездесущего песка, было наполнено огромными валунами. В узких частях русла попадались целые гряды скал, что торчали верхушками из белоснежного песка, который заливал всё пространство отраженным от него светом. Иногда попадались обломки звездолётов, но из-за того, что они были недалеко от входа в Каньон, их кто-то уже давным-давно раздербанил, оставляя голые силовые конструкции на волю ветрам и песку Татуина.
Выехали мы утром, когда жара была ещё не такой давящей, а ночная прохлада не успела до конца выветриться, но уже к этому моменту нашего путешествия по дну ущелья свет от обоих солнц был невероятно сильным и припекал наши спины.
Название каньона было взято из направления его русла, поэтому-то Тату-1 и Тату-2 подогревали наши жопки, работая не хуже гриля. Благо наши с братом одежды из бронеткани, в виде комбинезонов с терморегуляцией и накидок с капюшонами, а также защитными полумасками с визорами очков на лице, неплохо справлялись с комфортом для двух непоседливых хуманов. Правда маски у обоих сейчас болтались в районе шеи. Время не то, чтобы их одевать.
— Да не спешим мы особо, — последовал мне ответ. — Ладно-ладно, не сопи так в ухо! — скинув скорость до сотни, Энакин расслаблено выпрямился на сидении и стал с интересом окидывать окружающие виды, автоматически подруливая джойстиками байка, объезжая препятствия. — А прикинь, мы сможем найти хороший гравикомпенсатор и нормальные ионные репульсоры? Мой гоночный Под (Podracer) как раз нуждается в них. Или этот твой голокрон? Тоже полезной штуковиной должен быть.
— Сила! — мой удивлённый взгляд сверлил затылок младшего братца. — Эни, ты всё же решился собрать Под?
— Да! — довольно отозвался этот блаженный поклонник скорости. — Тот, который мы с тобой купили у команды Гардулы. Как ты там говоришь, «говно пуды»? В общем, я его перебрал и он реально плох. Там из полезного только остов от лэндспидера. Походу, наколола нас Хаттша.
— Эни, — я решил зайти с другого бока. — А ты в курсе, что мама его грозилась сжечь и развеять по ветру, если ты не угомонишься со своими желаниями участвовать в Бунта Ив?
— Ты серьёзно⁈ — на мгновение повернул ко мне шокированную мордашку Энакин, но мой злой окрик «следи за дорогой!» и подзатыльник заставили его вновь отвернуться. — Извини. Нет, правда⁈ Отвечаешь⁈
— Зуб даю, — чуть успокоив бешено стучащее от страха сердце, ответил ему. — Так и сказала. Не хочет она, что бы ты разбился на этой тарантайке!
— Эйдан! — начал канючить и причитать брат. — Я хочу участвовать и победить в гонке! Там приз — пятьсот тысяч пеггат! А это два миллиона республиканских кредитов* (их ещё называли датари). С такими деньжищами…
— С такими деньжищами мы до пенсии будем копить тебе на персонального мед-дроида и бакта-камеру, а так же собирать твои ручки и ножки из протезов,– перебил его и веско, как можно авторитетнее добавил.– Гонки смертельно опасны!
— И ты? — расстроенно протянул он. — Как ты там говоришь… Брут?
— Я не Брут! — возмутился я такому поклёпу на мою заботу о его здоровье. — Попрошу без инсинуаций!
— Инсвину-чего⁈ — Энакин на этот раз поворачиваться на стал, лишь как-то умудрился затылком передать всю гамму эмоций и удивления.
— Без обвинений давай! — охотно пояснил в ответ.
— А-а-а, — протянул довольно братец, а затем обвинительно спросил. — А сам-то?
Но ответить уже не успел: каньон предоставил ему удобный случай поменять тему:
— О-о-о! Гляди! Это там не каньонный крайт ползает? — как и всегда, младший был более глазастым и внимательным из нас двоих.
(Каньонный крайт-дракон)
— Упс, — я посмотрел в нужную сторону и впечатлился. — Походу байки про них не врали. Если их тут много, нам придётся туго. Мелких мы ещё с ружбайки отпугнём. А если крупный попадётся или, не дай бог, краснокожий подвид? Держись подальше от скал.
Энакин чуть довернул джойстики управления и послал наш байк в дуговой облёт от зверюги, насколько позволяла ширина каньона. Вся соль была в
