меня на три сотни лет, уже потеряло привычный для юношеских лет дерзкий вид и выглядело сдержанным и равнодушным. Он был полностью облачен в черное, а на голове его была повязана иссиня-черная лента, оттенявшая волосы чистейшего серебристо-белого цвета. Он сложил на груди руки и без единого слова поклонился мне, после чего над его ладонью возникла прозрачная сфера, и я понял, что то был созданный белой магией защитный барьер. Хуан То опустился на одно колено и протянул ко мне левую руку:
– Ваше величество, пока я жив, этот барьер не рухнет, и, пока он будет цел, никто не сможет навредить вам.
Я посмотрел на него и увидел, как в его глазах сгущались и рассеивались тучи. Таким мальчишкам, как я и Ляо Цзянь, было все еще далеко до такого, как Хуан То.
Остальные, Пянь Фэн и Чао Я, спокойно стояли вдалеке, ветер играл с их мантиями, и те развевались на ветру, составляя красивейшую картину. На лицах пышащего молодостью Пянь Фэна и несравненной красавицы Чао Я сияли улыбки. Девушка откинула широкий рукав мантии и подняла с земли лепестки вишни, Пянь Фэн же вытянул левую руку ладонью вверх и шевельнул безымянным и указательным пальцами. В то же мгновение внезапно возникнувший поток ветра подхватил лепестки вишни и принес их ко мне, где они медленно опустились на мои ноги.
Я знал, что все они – самые сильные люди Снежной крепости, и поведал им все известное о Горе божеств, не желая что-либо утаивать. Когда мой рассказ был закончен, все как один, они опустились передо мной на одно колено и дали молчаливую клятву.
Син Гуй, лежа в руках Ляо Цзяня, улыбнулась мне, и во взгляде я увидел молчаливое обращение: «Ваше величество, не бойтесь». Я повернулся к провожавшему нас Син Цзю:
– Мне следует еще что-либо знать?
– Ваше величество, Гора божеств – жестокий мир. Прошу вас, не доверяйте никому и помните, что на горе нельзя научиться сильной магии, ее можно только унаследовать от другого.
– Унаследовать? О чем ты?
– Если ваша матушка захочет передать вам свою магию, то сама она больше не сможет этой магией воспользоваться. Вам должна быть знакома подобная передача сил. Вы помните, как Ши оставил вам свою духовную силу? Вы унаследовали ее с его длинными локонами.
– Ты узнал что-либо еще о Юань Цзи?
– Нет, ваше величество, даже Син Гуй этого не удалось. Каждый раз, когда мы гадаем, звезды тут же приходят в беспорядок. Вам предстоит самому разузнать о Юань Цзи.
– Тогда что насчет нашего пути, ты прочел звезды?
– Прочел.
– Что они сказали?
Син Цзю поднял голову и посмотрел на меня:
– Ваше величество, судьбу можно изменить, как однажды в преданиях это сделал величайший прорицатель, поменявший путь звезд и изменивший предначертанное. Иногда смерть может стать самым большим перерождением.
– Я не понимаю, Син Цзю.
– Как и я, ваше величество. Если бы звезды точно показывали предстоящую смерть, мне было бы намного легче, однако в них повсюду рядом со смертью спрятаны шансы на жизнь. Ваше величество, все зависит от вас. Вы – сильнейший чародей нашей империи, пожалуйста, позаботьтесь о моей младшей сестре и об остальных. – Син Цзю опустился на одно колено и скрестил на груди руки.
Я кивнул и, приблизившись, приобнял его за плечи:
– Не беспокойся, я буду заботиться о Син Гуй, как если бы она была моей сестрой.
Когда мы уже отошли на дальнее расстояние, я обернулся взглянуть на свою империю, империю, ради которой когда-то оставил свободу и пожертвовал Ши и Ли Ло. Я заметил развевавшуюся на ветру мантию Син Цзю, он все так же стоял у ворот крепости и постепенно превратился в неподвижную темную точку за бесконечными хлопьями снега.
Долгая зима вновь накрыла империю.
Син Гуй действительно оказалась слаба, ей не хватало сил даже на ходьбу, поэтому большую часть дня она провела на руках Ляо Цзяня. Со стороны казалось, что она спит, и, когда снег усилился, Хуан То пришлось создать барьер, чтобы укрыть ее. Лишь в моменты приближавшейся опасности Син Гуй неожиданно открывала глаза и говорила нам, как ту избежать. Ее духовная сила и правда была необычна, она даже не использовала посох для чтения звезд, чтобы распознать надвигавшуюся опасность. Для нее это было скорее не приобретенным навыком в магии, а врожденной способностью.
Так, когда мы только вошли на Гору божеств, Син Гуй вдруг велела нам свернуть налево и спрятаться за огромными деревьями, и мы тут же увидели, как справа одна за другой прошли несколько дворцовых служанок с волосами до пола. В другой раз, когда мы дошли до середины горного ущелья, она так же внезапно заставила нас повернуть обратно, и в момент, когда последняя из нас, Юэ Шэнь, покинула ущелье, с вершины горы тут же сошел снег, похоронив под собой всю равнину. В грохоте лавины дыхание Син Гуй звучало так слабо, что казалось, оно вот-вот прервется. Она и правда напоминала хрустальную бабочку, которой могло навредить все что угодно.
Приблизившись к дворцу Горы божеств, мы чуть было не столкнулись с Лянь Цзи, но этого удалось избежать благодаря предупреждению Син Гуй. Когда мы остановились, Лянь Цзи не торопясь прошла совсем недалеко от нас и в какой-то момент даже остановилась, взглянув в нашу сторону. Однако Пянь Фэн успел призвать сильный ветер, и, поднявшись клубами с земли, снег укрыл сад вишни, в котором мы притаились.
На Горе божеств повсюду произрастали драгоценные целебные травы и смертельно ядовитые растения. Хуан То постоянно и размеренным тоном рассказывал всем нам, какие из них необходимо избегать, а какие могут нейтрализовать яд. Один раз, когда Чао Я хотела сорвать небольшой цветок, Хуан То сообщил нам, что тот назывался ведьминой травой. Из него делали медленный яд. Жертве его почти невозможно обнаружить. Однако, как только в теле накапливалось определенное его количество, отрава, в один момент распространявшаяся по телу, достигала головы, и от нее нельзя уже было излечиться. Когда Хуан То рассказывал нам о растениях, он смотрел нежно и спокойно, словно говорил о любимом человеке.
Посреди рассказа Юэ Шэнь тихо вставила:
– Мы часто используем этот яд для убийства.
На тринадцатый день нашего путешествия мы наконец-то достигли прохода в центре Горы божеств. Над огромными воротами ко всей нелепости было написано два слова: «Снежная крепость».
Я тысячи раз фантазировал о том, какие тайны и богатства хранило это место, однако, войдя, не обнаружил там
