руками, прыгал и кричал:
– Маша, Машенька! Привет! Я здесь! Это я, твой Петр!
Мама серьезно пугалась и спрашивала сыночка:
– Петя, ты что, не понимаешь? Станция на высоте четырехсот километров! Никто тебя оттуда не увидит ни за какие коврижки!
Но он отмахивался:
– Да знаю я все! Но пусть она почувствует! Говорят же, что между влюбленными существует особенная, мистическая связь. Вот я ее и устанавливаю.
Евгения Александровна снова сходила проконсультироваться к психиатру Сидоровичу. Тот важно сказал:
– Главное, что Петр сохраняет критичность относительно своего поведения. Вы говорите, он понимает, что никто, конечно, его с борта МКС не различит. Тогда что же? Это просто игра, которая никому, и, главное, ему самому, ничем не может повредить.
Так прошло лето. Петюня не пропускал ни одной ночи, чтобы не выбежать и не покричать в далекий космос. Когда же выдавался дождливый день или станция не проходила над домом родителей, он впадал в уныние и меланхолию.
Наступила осень. Тучи все чаще толпились над горизонтом. Подходящего времени для наблюдения становилось меньше. Петя грустил.
Наконец в октябре руководители полетом сообщили, что трое космонавтов, в том числе Мария Кошкина, возвращаются на Землю.
Петя смотрел прямую трансляцию. Он видел, как где-то над степью распахивается огромный оранжевый купол, а потом обугленный летучий корабль падает на землю, вздымая тучи песка и пыли. Наблюдал, как вытаскивают из капсулы Марию – она выглядела усталой, ведь после шести месяцев в невесомости земное притяжение давило на нее с особенной силой. Теперь, как он знал, его Маша будет долгое время реабилитироваться, привыкать к земной жизни, восстанавливать истончившиеся кости и мышцы. Ей явно будет не до него.
Но ближе к Новому году он все равно поехал в Звездный городок.
Страна готовилась к празднику. Включали иллюминацию, зачастую в виде звезд. Все вокруг покупали фейерверки – а ведь это были почти те самые ракеты, на которой летала Маша, только сильно уменьшенные. Скоро, в ночь, когда пробьют часы, все вокруг начнут их запускать.
Преддверие Нового года и настоящая любовь способны творить подлинные чудеса.
Ожидая Машу с орбиты, Петр завел в околокосмической среде множество полезных знакомств. Поэтому благодаря хитрости и связям он проник в Центр подготовки космонавтов, где проходила реабилитацию Мария Кошкина.
Пожилая доктор Корзинкина, которой он честно рассказал о своей неземной любви, шепнула ему, что Маша сейчас плавает в бассейне.
В этот раз Петя нес не дикие колючие тюльпаны из пустыни космодрома, а огромный алый букет пионовидных роз.
В бахилах и шапочке он появился на бортике бассейна.
Маша рассекала водную гладь энергичным кролем. Она была здесь одна, на все двадцать пять метров и шесть дорожек.
Наконец, девушка остановилась и подплыла к лесенке. Сняла водяные очки. Промаргиваясь, вопросительно посмотрела снизу вверх, из воды на Петю с его неизмеримым букетом.
Он не стал бросать его в нее, как тюльпаны на космодроме. Но снова закричал, в той же тональности, как тогда:
– Я люблю вас, Маша!
Она тепло усмехнулась, узнавая:
– А, это снова вы.
Девушка стала вылезать по лесенке. Потоки воды стекали по ее слитному купальнику. Тело без скафандра или форменного костюма было очень хорошо.
Петя вручил ей букет. Она взяла его мокрыми руками.
Он сказал:
– Могу я пригласить вас на ужин?
– У меня сыну восемь лет.
– Я знаю. Но это даже хорошо. Почти совсем большой. И я смогу полюбить его, как вас – будто родного.
– Ах, не зарекайтесь.
– А я писал вам на орбиту.
– Я читала. Это очень мило. Я догадалась, что это были именно вы.
– А еще я каждый вечер, когда над нами пролетала МКС и была подходящая погода, кричал вам и махал с лужайки под Москвой. У речки Клязьмы.
– Так это были вы!
– А вы меня видели?! – поразился он. – С орбиты?! С четырехсот километров?!
– Конечно. У нас же есть супертелескопы. Только не говорите никому – наверное, это закрытая информация. Я тоже иногда махала вам в иллюминатор. И посылала воздушный поцелуй.
– Вы?.. Вы! – Он не мог найти подходящих моменту слов.
Она ласково улыбнулась, пряча лицо в букет.
И он упал к ее ногам.
Елена Дорош. Дивная ночь перед Рождеством
Он поймал начальника у выхода из столовой и буквально кинулся наперерез.
– Товарищ майор, разрешите обратиться?
Выражение сытого удовольствия мгновенно сменилось сытым раздражением. Как будто от общения с подчиненными у него несварение начнется.
– Ну чего тебе, Петров?
Произнесено было так, что заготовленная речь вылетела из головы со скоростью баллистической ракеты.
– Надоело без дела шататься! Дайте мне крутое задание! – ляпнул он и сам удивился бестолковости сказанного.
«Крутое задание» – еще куда ни шло, но «без дела шататься» – это уже за гранью. Узнает Шапошников, уволит без суда и следствия!
Похоже, майор подумал нечто похожее, потому что побагровел и выпучил глаза.
Поскольку терять было уже нечего, Сашка решил идти ва-банк.
– Я уже три месяца в отделении, а даже на задержание ни разу не ходил. Хочу быть полезным! Готов к выполнению самого опасного задания!
Олег Иванович Васюков уже было открыл рот, чтобы послать наглого новичка куда подальше, но поглядел на красные от волнения сержантские щеки и вдруг вспомнил себя в его возрасте. Ведь тоже в бой рвался! Горел желанием послужить стране! Мнил себя рыцарем без страха и упрека в полицейской форме!
Петров в ожидании ответа застыл, вытянувшись, и майор неожиданно сказал:
– Раз готов, значит, будет тебе задание! – и пошел по коридору.
Сашка выдохнул. Нет, не зря ему с утра везло: проснулся сегодня за пять минут до будильника, побрился, ни разу не порезавшись, что было редкостью, автобус открыл двери прямо напротив него, хотя стоял он всегда в стороне от толпы, на службу пришел раньше начальника, да еще в коридоре ему попалась Лидочка Первезенцева и улыбнулась. А это было уже больше, чем простое везение. Она ни разу прежде не смотрела в его сторону, а тут – прямо в глаза глянула! И улыбка была такая… заинтересованная.
И с майором не промахнулся! В точку попал!
В самом хорошем расположении духа Сашка вышел на крыльцо и вдохнул морозный воздух. А ведь арбузом пахнет! Свежим спелым арбузом! Он постоял, глубоко дыша. До чего же удачный день!
– Петров, тебя Шапошников вызывает!
«Началось», – подумал он радостно. В кабинет капитана вошел бестрепетно, исполненный предвкушения радости.
– Ты что, скотина безрогая, устроил? Тебе кто разрешил через голову к начальнику обращаться! Вылететь за несоответствие захотел, сволочь? Так я тебе мигом устрою! Ты у меня гальюн десять лет чистить будешь, без права переписки!
В другой раз, услышав такое, Сашка скончался бы на месте. Не от страха – от невозможности вынести унижение. Но сегодня у него за спиной трепыхались крылья удачи, поэтому он сделал то, чего Шапошников не ожидал.
Сержант Петров широко улыбнулся и посмотрел капитану прямо в глаза.
Тот сбился и кашлянул, поперхнувшись.
А он продолжал улыбаться.
– Ты чего, Петров? Заболел,
