дела гениев, которых Ленц воспитал и пригласил в Басково, не лез. Академик вокруг себя целое кубло научное свил.
— Ванька, заводи шарманку, — Виктор Германович первым заскочил в домик, где стоял телеграфный аппарат, и замахал руками на пацанов, вечно трущихся у аппарата.
А нифига. Некуда им деться. Николай особого приглашения ждать не стал и вломился следом. Чего можно сказать? Гении они, нахрихтен беобахтен, все любят бардак устроить и превратить рабочее место в свалку просто необходимых запчастей. Аппарат вечно ломался и усовершенствовался Ленцем и компанией. Все валяющиеся и даже аккуратно лежащие на полках, на стенах висящих, запчасти, если собрать, то и три аппарата можно соорудить. Но не собраны. Пять столов вдоль стен, и все запчастями завалены и пятеро пацанов лет четырнадцати — пятнадцати теперь в угол забились у двух крайних столов. Под потолком горит трёхрожковая спиртовая лампа вполне всё это богатство хорошо освещая.
— Вашество… — Ванька сжался, заметив вошедших. Это не тот уже Ванька, не старший и не младший, те давно выросли и сейчас заведуют различными предприятиями князя Болоховского. Это очередной. Тоже беспризорников время от времени приносит к Сашке в расставленные по всей губернии сети. Этого выделил сам Эмилий Христианович, сказав, что он даже его умнее. Левша рядом не лежал.
— Вань, заводи аппарат, в Болоховское телеграмму отбей, спроси, что там с Воронком. Это Ваше императорское Величество у меня главный производитель захромал… Отбей Ваня.
Главный телеграфист самого продвинутого в мире аппарата стал включать аппарат. Послышался гул внутри ящика…
— Александр Сергеевич, — Николай поманил Сашку на выход, шумно стало в домике.
— Слушаю, — когда окруженные гвардейцами они вышли на улицу, Государь ткнул пальцами в столбы с проводами уходящими в сторону леса и дальше к Болоховскому.
— Александр Сергеевич, а возьмёшься построить такой от Петербурга до Москвы вдоль железной дороги строящейся?
Николай сбрил дебильные бакенбарды и полысел. При этом видимо стесняясь лысины, волосы с висков зачёсаны на лоб. Входя в низкую дверь телеграфной избы, он фуражку снял и сейчас рукой пытался волосы на залысину натянуть.
— До Тулы, Ваше императорское Величество! — вылез из-за гвардейцев Тульский губернатор с интересной фамилией.
— До Тулы? — Николай кивнул головой Крузенштерну, соглашаясь с ним.
— То, что сделал один человек, второй всегда повторить сможет. Вся Европа уже укутана сетями телеграфными. Конечно, можно сделать. Вопрос в деньгах и скорости.
— Деньги! Мне докладывают, что опять затруднения с железной дорогой, опять дополнительных просят. Эх. Разорите вы меня.
— Я за прибылью не гонюсь. Построю по себестоимости…
— Как? — Николай голову набок завалил. Новое слово услышал?
— По себестоимости. Это когда продаёшь по той же цене, в которую производство обошлось, не закладывая для себя прибыль.
— Вот как. И зачем это тебе, князь? — Николай ещё дольше голову наклонил к плечу.
— Война впереди у Вас, Ваше императорское Величество, туда деньги понадобятся. Я другими способами заработаю.
— Война? Опять сон Анне Тимофеевне приснился? — голова встала прямо и холодные глаза уставились, не мигая, на Сашку.
— Нет, Ваше…
— Николай Павлович.
— Нет, Николай Павлович, анализ ситуации в мире. Вы же можете оценить ситуацию, что сложилась во Франции. Пришедшему сейчас к власти президенту Наполеону нужна война, чтобы перенаправить энергию улицы на внешнего врага. Турции она нужна по той же самой причине. Европейские провинции бузят. Валахия может восстать в любую минуту. Нужен внешний враг. Ну и Англия, ей необходимо, чтобы были низкие тарифы или ввозные пошлины и низкие вывозные пошлины. Ей нужно покупать дешевое сырьё и продавать дешево свои товары из этого сырья произведённые. Тогда не будет развиваться промышленность у её торговых партнёров, у нас, например. И они завалят нас своим товаром, убив окончательно нашу и так хилую промышленность. У нас высокие ввозные пошлины сейчас — это вы правильно сделали, ваше императорское Величество. Значит, англичанам нужно победить нас и заставить принять их условия.
— Однако! — Николай чуть отошёл от Сашки, ну, видимо, чтобы тот целиком виден стал, а не только дебильная физиономия, — Хорошее начало Александр Сергеевич, а вывод глупый, уж извини. Никогда Англия и Франция не объединятся против одного врага, даже если этим врагом будем мы. Они сами непримиримые враги и никакая сила их не объединит. И потом, не полезут они на нас. У нас есть союзник — Австрийская империя и против такой силы даже союз Англии и Франции бессилен, даже если бы он вдруг и состоялся. А Турция? Зачем им за неё вступаться. Нет, неверен вывод твой князь.
— Вам виднее, Николай Павлович. Я тут в деревне сижу, а вы с послами и государями общаетесь. Тем не менее, я, как и обещал построю этот телеграф. Только вот на каких условиях. Я строю кусок и предоставляю смету. Вы оплачиваете, и я строю следующий кусок…
— А почему не весь телеграф? — насупился Государь, понимая, что его сейчас этот дурень оскорбляет.
— Я хорошо знаком с князем Мещерским. Со старшим. Он выделил всё, что у него было до последней копейки на войну с Наполеоном, поверив обещанию вашего брата после войны оплатить поставки. Прошло уже тридцать семь лет, а большей части денег князь так и не получил. Это я вам не в вину Ваше императорское Величество. Пословица есть про царя и псаря, надеюсь слышали? У вас псари превратно иногда понимают свой долг.
— Дерзок ты больно, князь. А что же больницу такую огромную и дорогую за свои деньги построил? — Николай повернулся к сооружению, превосходящему Зимний дворец.
— Это, Ваше императорское Величество, чисто коммерческий проект. Уже в следующем году его строительство окупится, и он начнёт приносить прибыль. Часть её пойдёт на оплату труда докторов в правом и левых крыльях больницы, часть на содержание здание, часть на лечение бедноты в правом крыле больницы, ну а остальное я найду куда потратить. У меня много проектов, в том числе строительство хорошей дороги до Тулы.
Император повернулся к Крузенштерну.
— Николай Иванович, а дорога действительно плоха. Понимаю, вы недавно в должности, но в ближайшее время постарайтесь исправить положение.
Крузенштерн не зря оказывается волновался. Сашка решил с генерала побыстрее внимание отвлечь венценосца.
— Ваше императорское Величество, у меня к вам просьба…
— Слушаю, князь, — сморщился Николай. Не любит просьбы исполнить. Ну, его понять можно к нему всё время с просьбами
