ты хочешь услышать от меня? — спрашиваю я. — Я действительно не понимаю, чего ты хочешь от меня.
— Твоего прощения. Это всё, что мне нужно сейчас.
— Ты его не получишь.
В его глазах показывается боль. Она была бы видна даже самому слабовидящему человеку. Почувствовалась бы в воздухе.
— Ты думаешь, человек не заслуживает второго шанса? — спрашивает он хриплым голосом.
— Человек заслуживает, а ты – нет.
— Так или иначе, ты моя пленница. — Он поворачивает моё лицо к себе, двумя пальцами хватая подбородок. — Ты ведь так и хочешь считать, верно, Каталина?
— Я – пленница твоих манипуляций ещё с самого первого дня нашей встречи, — зло бросаю я. — А ты – подлый лжец, решивший, что он может отнять у меня нормальную жизнь, которую я заслуживаю по праву.
— Возможно и так. — Гай опускает взгляд на мои губы, но быстро возвращает его к глазам. — Но ничего не изменит того факта, что ты мне нужна.
Эти три проклятых слова разбивают меня окончательно. Я чувствую, как трескается сердце, как трескается всё моё существо. У меня поджимаются колени, руки охватывает дрожь.
— Что я всегда был полным психом, — выдыхает он, — но сейчас окончательно сошёл с ума. Ты сводишь меня с ума.
Я не вижу смысла отвечать ему что-либо.
Сейчас не существует другого мира. Сейчас здесь только я и он. И наши глаза.
Отчаянно прошу себя не забывать о том, что он сделал. О том, какие страдания принёс. О том, что он — сын главы опасной преступной организации, не щадящей никого и ничего.
Но стоит ему вдруг пальцами пройтись по моей щеке, как всё забывается в миг.
Я вспоминаю его руки на своём теле, и меня снова бросает в жар.
— Я ненавижу тебя, — шепчу я. — И всегда буду ненавидеть.
— Врёшь, — говорит он в ответ. Его лицо очень близко. Я могу лишь прикрыть глаза и поддаться на сантиметр вперёд, чтобы позволить нашим губам соприкоснуться. — Нагло врёшь. Я нужен тебе. Также, как и ты мне нужна.
В голове что-то взрывается.
И мне наконец хватает храбрости толкнуть его в грудь. Он отшатывается от неожиданности, неготовый к тому, что я приложу максимум сил, чтобы противостоять его чарам.
— Ты однажды разбил мне сердце, Гай, — говорю я, хмурясь от боли и поднимающегося к горлу комка. — Теперь я хочу разбить твоё.
Он издаёт краткий смешок, полный горечи и издёвки одновременно. А потом тихо отвечает:
— Не выйдет, Каталина. У меня нет сердца.
И это, пожалуй, единственная правда, которую он в последнее время произнёс.
Глава 45
Я не расстроилась, когда Моника всё-таки покинула нас. Не испытала и капли вины перед ней даже тогда, когда она бросила на меня печальный взгляд, просящий прощения. Мне было попросту плевать.
Теперь я осталась одна посреди парней. На одного человека зато меньше. Мои шансы удрать прибавились.
После этого события проходит больше часа.
Гай кладёт на столешницу несколько пистолетов и два ножа в кожаных чехлах. Он проверяет обойму каждого оружия, проводит пальцем по лезвию ножей, чтобы удостовериться в том, что они хорошо заточены.
— Зайд, этот никуда не годится, — говорит он, бросая нож в друга: тот слёту его хватает прямо за рукоять. Никогда не видела столь ловких людей.
— Ё_аный в рот, — скулит в ответ Зайд, проверяя лезвие самостоятельно. — Это сколько же уродов ты им зарезал, что довёл до такого состояния?
У меня всё внутри холодеет, а лоб покрывается пóтом. Я ужасно не хочу знать ответа, хотя и знаю его слишком хорошо, чтобы говорить вслух.
— Эй, следи за языком, — шипит Гай, кивнув в мою сторону. — Я ведь предупреждал, чтобы ты не матерился в присутствии Каталины.
— Ой, да ладно тебе! А ты думаешь, что она настолько невинна, что способна из-за мата начать плакать?
Но отвечать ему не приходится; Гай награждает его лишь ещё более суровым взглядом, который угрожает куда эффективнее, чем слова. Поэтому Зайд поднимает руки, будто сдаваясь, и поднимается с кресла, вытаскивая что-то из кармана.
— Нейт, по-моему, ты кое-что забыл в моём багажнике, — произносит Лэнс с другой стороны гостиной.
Нейт шлёпает себя рукой по лбу, словно внезапно вспомнив о чём-то крайне важном.
— Ах, да! Вот я кретин! — Он обходит комнату, подходит к Гаю, кладёт руку на плечо друга и тихо произносит почти в ухо: — Чувак, у нас там одна проблемка.
Гай поворачивается к нему с выжидающим взглядом и приподнятой бровью.
— Ты же знаешь, что на нас напали в домике в лесу... — продолжает Нейт. — Этот чувак всё ещё в багажнике Лэнса. Я его успел тогда вырубить, но он ничего нам не сказал. Ни дельного, ни даже бесполезного. Ничего.
Я хочу исправить его, выкрикнув: «Он не мог сказать, потому что ты жестоко пронзил его ножом!», но я сдерживаюсь от подобных высказываний. Они не будут иметь никакого веса.
— Почему вы раньше мне не сказали? — грубо произносит Гай. — Я думал, вы уже с ним покончили самостоятельно.
— Да я совсем позабыл о нём, — оправдывается Нейт, будто забыть о запертом в багажнике мужчине легче лёгкого.
Закатив глаза, Гай толкает друга в сторону, выхватывает один из пистолетов и окликает:
— Лэнс, пойдём со мной. — Повернув голову в сторону Зайда, он сурово выдаёт: — А вы с Нейтом оставайтесь здесь. И не спускайте глаз с Каталины.
— Есть, сэр! — шутливо бросает блондин.
Дверь захлопывается. Я слышу голос снаружи, слышу, как открывается багажник, как чьё-то мычание проскальзывает через щель под дверью, заставив меня нервно закусывать губу, даже не представляя, что будет там происходить.
Зайд, достаточно заточив нож, проверяет его в действии, бросая на специальную для этого доску, висящую на стене. Нож, преодолев несколько метров, летит через всю гостиную и вонзается острым кончиком в цель.
— На, поешь, — говорит вдруг Нейт, кладя мне на колени тарелку с недавно приготовленным омлетом.
— Я не хочу есть, — отвечаю я, пытаясь убрать тарелку в сторону, однако он перехватывает мою руку, не дав мне это сделать.
— Я тебя не спрашиваю. Гай сказал, чтобы ты поела. Ты и так выглядишь как дистрофик... Взгляни только,
