небе. Крат-ак-Халь был в бешенстве по возвращении в Джез-ак-Зак. И отправил Безгласных прочесывать город и приграничные селения.
«А девушка? Что-то известно о ней?».
— Нет, — тихо ответил Оз-ак-Со. — Её до сих пор нет в родном селении. Но Безгласные братья делают все, что могут.
«Как же мало они могут», — скривился Крат-ак-Халь. — «Приведи ко мне тех, кто дежурил в тот день на «торговых воротах».
Оз-ак-Со почтительно поклонился.
Крат-ак-Халь, стоя у окна, наблюдал за мальчиками на тренировочной площадке. Острый взгляд Его Превосходительства и с такого расстояния, с высоты третьего этажа, прекрасно видел лица будущих воинов храма Безгласных. Пока эти лица еще можно отличить одно от другого. Через десять лет, получив все положенные отметины и шрамы, они станут одинаковыми. Безгласными, беспощадными, безропотными, бездушными и бездумными.
Он стал их повелителем не потому, что был таким же. Он был иным. Он понял это в раннем детстве, стоя на той самой тренировочной площадке, с деревянным мечом в руках. Двадцать лет прошло, а он все так же ясно помнит первую услышанную мысль другого мальчишки с деревянным мечом. «Удар справа, поворот, подножка, горло». Крат-ак-Халь усмехнулся. В том бою он победил. И больше не проигрывал. Меч, настоящий, полученный в день посвящения, покоился в ножнах на подлокотнике кресла. Теперь он редко им пользовался. Теперь он умел убивать лишь одной своей мыслью. Но за право получить покоящееся в ножнах оружие он заплатил дорогую цену.
На звук открывшейся двери Крат-ак-Халь обернулся, отошел от окна и сел в кресло.
— Ваше Превосходительство! — рухнув на колени, стражи уткнулись лбами в пол у его ног.
«Вас уже спрашивали о трех интересующих меня людях. Я не получил нужного ответа. Я спрошу вас сам. Кто из вас досматривал людей на въезде? Отвечайте вслух».
— Я, мой господин, — один из стражей чуть приподнял голову.
«Ближе, еще ближе» — Крат-ак-Халь поманил солдата. — «Выпрямись и посмотри на меня».
Стражник разогнул спину, несмело поднял глаза на повелителя и содрогнулся. Такие же глаза, как две чаши воды, отражающие голубое небо, были у той северянки. Жены купца. Так повелитель не джезъянец?! Но как ужасно его лицо! Не понять, стар он или молод, шрамы это или морщины. Эти белые волосы, возможно, просто седые старческие лохмы.
«Какого купца?» — уловив мысль стража, Крат-ак-Халь схватил его за темя. — «Вспоминай!».
Глаза повелителя расширились, когда он увидел Ниру верхом на лошади, а рядом с ней беловолосого чужестранца — «Она моя супруга, господин».
Лицо Крат-ак-Халя перекосило гневом при этих словах.
«Ты солгал моим людям», — прошипел Крат-ак-Халь, вперив яростный взгляд в лицо стража. — «Северный купец был не один! С ним была та, которую я ищу по всему Джезъяну!».
— Повелитель… — страж пал ниц, распростерся у его ног. — Я не знал, что её ищут. По закону, женщина не полноценный гражданин. Им и именных грамот не дают, только их мужьям. А её супруга мы внесли в списки, как положено.
«Грамот не дают?» — свирепо прорычал Крат-ак-Халь. Внезапная догадка легла тенью на его лицо. Он присел над стражем, вдавив его голову ладонью в пол, и всматриваясь в воспоминания.
Беременная женщина на повозке-двуколке, запряженной ослом. Суетящийся у пропускного стола муж. Страж подходит к повозке и заглядывает женщине в лицо. Из-под приподнятого покрывала на Крат-ак-Халя смотрят серые, густо подведенные черной краской, глаза вора. А на острый длинный нос свешивается темная прядь волос. Странно надутые щеки на худом лице не сильно изменили его облик, и любой мало-мальски внимательный человек сразу понял бы, что перед ним мужчина.
Любой, только не этот болван под ногами у Крат-ак-Халя.
Повелитель поднялся, глубоко и медленно вздохнул, стараясь погасить ярость. Не сдержался, и, выдернув из ножен клинок, ударил по шее солдата. Голова откатилась в сторону, и второй воин в ужасе затрясся, стараясь отползти от изливающегося в его сторону кровавого потока.
«Оз-ак-Со!»
На мысленный зов вбежал Оз-ак-Со, и, мгновенно всё поняв, пинком поднял с пола и вышвырнул за дверь напуганного до смерти стража.
Крат-ак-Халь обессилено опустился в кресло, обхватил ладонями рукоять клинка.
«Подготовь эдикт. С завтрашнего дня все граждане Джезъяна, независимо от пола и возраста, должны получить документ, подтверждающий их личность. Для особо непонятливых — женщины тоже! Все, от новорожденных до древних старцев! Пусть управляющие селениями и городские старшины составят ведомости с именами всех жителей на своих территориях. И проследи, чтобы вдовствующая королева не задерживала подписание эдикта».
— Да, повелитель. Что-то плохое случилось?
«И да, и нет. Плохо, что мы упустили столько времени. Хорошо, что все интересующие нас личности в Джезъяне. Возможно даже в городе. Ищи их, Оз-ак-Со».
Крат-ак-Халь отложил клинок ипротянул руку. Оз-ак-Со послушно подставил голову и прикрыл глаза, чтобы лучше воспринять лица тех, кого предстояло найти.
В эту ночь Крат-ак-Халю снова снилась сестра. О её существовании он узнал несколько лет назад, и с тех пор она стала часто появляться в его сновидениях. Они провели рядом совсем мало времени в младенчестве, но в его снах они вместе играли, гуляли. Он ощущал тепло её руки, слышал смех. Однако до последних дней не мог представить её лица. Теперь же образ Ниры сложился полностью. Проснувшись, Крат-ак-Халь долго лежал с закрытыми глазами и улыбался, вспоминая свой сон.
Да не отнимут боги голос у того вора, что покусился на реликвию Безгласных! Благодаря этому преступнику он нашел сестру. Он мог бы даже великодушно подарить ему жизнь, если бы футляр с древним свитком был возвращен в храм.
Но сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы выяснить правду о своем происхождении! Сколько пыльных архивов и старых метрик поднять, сколько воспоминаний выудить из стариковских забывчивых умов!
Крат-ак-Халь поднялся с жесткого ложа, подошел к столу, открыл стоявший на нем ларец и извлек зеркало. В серебряном круге отразилось изуродованное лицо. Губы растянулись в улыбке — теперь он знал, как выглядел бы без шрамов. Повелитель Безгласных широко открыл рот, в который раз рассматривая короткий обрубок языка. Он не сможет спеть ей, не сможет рассказать, как долго он искал её. Но он может объяснить ей всё другим способом.
На деликатный стук в дверь Крат-ак-Халь поспешно сунул зеркало в ларец.
— Ваше Превосходительство!
«Что такое, Оз-ак-Со?», — распахнул двери Крат-ак-Халь.
— Королева не подписала эдикт. Требует вас к себе.
«Вот как?» — усмехнулся Безгласный. — «Придется нанести ей визит и объяснить важность этого указа».
Крат-ак-Халю не нужен был пропуск, чтобы попасть во дворец и беспрепятственно пройти в личные покои королевы. Стражи у дверей не посмели и шевельнуться,
