— встряхивает копной рыжих волос. — А это не для тебя. Совсем не для тебя.
Задумчиво замирает у куста и срывает один из белых цветков:
— Вот этот.
Перевожу недоуменный взгляд на Варона, который обнажает крупные белые зубы в самодовольном оскале:
— Моя жена. Азалия Стелларион.
— В девичестве Азалия Халини, — женщина срывает еще пару цветков, один из которых недовольно откидывает. — Уже подвял, а такие нам не нужны.
Глава 24. Ты выживешь
— Ну, так куда лучше, — говорит Азалия и пихает Варона в плечо. — Скажи же красотулька.
— Никто не сравнится с твоей красотой, — Варон улыбается жене, а та краснеет, хохочет и пару раз бьет кулачком в его мускулистое плечо.
— Вот же льстивый черт, — подается к нему, расплывается в улыбке и нежно дергает за бороду, — ну ладно, принимаю. Согласна быть самой-самой.
Я недоуменно поправляю цветы в волосах и сиплю:
— Он же сказал, что мы умираем…
— Кто сказал и кто умирает? — Азалия разворачивается ко мне и подпирает лицо ладошками.
— После рождения Высшего мать умирает, нет?
— Есть Высшие, а есть Тенерожденные, — Азалия морщит курносый нос.
— Ладно, — выдыхаю я. — Матери Тенерожденных умирают.
— Ну… — Азалия щурится, — умирают, да…
— Но…
— А ты не перебивай, — охает Азалия. — Какая торопыжка. На, пожуй, — протягивает мне канпе с кусочком белого мягкого сыра и ломтиком ветчины.
— Я умру или нет?!
— Какой характер, а? — Азалия сует канапе в рот и смотрит на Варона. Бубнит. — Дерзкая девочка. Зубки показывает, — вытягивает шпажку из зубов и откладывает в сторону. Вновь смотрит на меня. — Не все умирают. Вредины чаще выживают, а ты вредина.
— Вредины? — вскидывают бровь.
— Я тоже вредина, — Азалия подмигивает. — Врединой полезно быть. Вредины…
За спиной Варона поднимается черная тень, тянется вздрагивающим дымом к Азалии, которая недовольно щелкает пальцами.
Тень обиженной волной прячется за спиной Варона.
— Вредины, Кати, — Азалия пропускает волосы сквозь пальцы, — фигню эту черную не боятся.
— Это не фигня, — ворчит Варон.
— Фигня, — Азалия закатывает глаза, — некрасивая, надоедливая фигня, которая еще обижается много. И жрет много!
— Да я и так на диете, — рычит Варон, резко развернувшись к Азалии, а его глаза чернеют. Голос становится злым и низким. — А не много ли ты на себе берешь, куколка?
— Засранец, — Азалия дергает его бороду и вглядывается в глаза. — Я тебе не куколка, а жена.
— Сожру…
— Ну, попробуй, черт рогатый, — шипит Азалия, крепко удерживая бороду Варона. — Сожри. Сожри свою булочку. Только угрожать и можешь. Сколько лет с тобой, а все никак не сожрешь!
Перевожу взгляд с Азалии на Варона и обратно. Воздух вибрирует напряжением, рога Варона дымят, ноздри раздуваются, как у разъяренного быка.
— И ты ж мной точно подавишься, — в глазах Азалии нет страха. Она знает и уверена в том, что никто ее сегодня не сожрет. — И еще сам помрешь, дурак рыжий, от пережорства. Я тебе не на один укус, как твои прошлые шлюхи.
Варон утробно рычит, гневно прищурившись, а после закрывает глаза и медленно выдыхает через нос. Рога больше не дымят, и он вновь невозмутимым великаном откидывается на спинку стула.
— Я тебе несколько бородинок выдрала, — Азали подхватывает с ладони несколько жестких толстых волос. Смеется. — Или ты линяешь, милый?
— Я уже давно должен быть с тобой лысым и сбросить рога, — цыкает Варон.
— И ты все равно лысым и безрогим от меня не отделаешься, — Азалия отбрасывает бородинки. — Я на тебя свои лучшие годы потратила. Он, кстати, таким романтиком был, когда мы встретились, — сияет белоснежной улыбкой. — Явился без приглашения в дом моего отца на светский прием и сказал, что забирает меня с собой, а кто сейчас вякнет, того убьет.
Мои брови ползут на лоб.
— Конечно, я была против, — Азалия капризно ведет плечом.
— Дайте угадаю, — скрещиваю руки на груди, — вас никто не спрашивал, да? Только вопрос, где тут романтика? Это похищение.
— Да много ты понимаешь, — самодовльно усмехается Варон.
— Вы жену похитили, — цежу я сквозь зубы, — а ваш сын меня купил, как игрушку. Это он у вас романтике научился?
— А теперь сидишь тут с брачным браслетом, — Варой насмешливо вскидывает бровь, — и возмущаешься. И нет, я против того, чтобы он был женат на бывшей рабыне…
— Варон, — шипит Азалия.
— Я взял в жены Высшую с чистой кровью, — Варон не спускает с меня холодного взгляда, — а ты…
— А я? — повышаю голос. — Да я замуж за вашего сына и не хотела!
— Молчать! — бас Варона прокатывается по саду волной вибрации, а он сам поднимается на ноги. Кожа покрывается черными пятнами. — Не смей мне дерзить!
— А вы не смейте меня оскорблять! — я тоже встаю на ноги и в ярости всматриваюсь в зеленые глаза. — И теперь у меня вообще нет вопросов к Айрону! Он весь в папашу!
Варон скрипит зубами, а затем падает на стул и вытягивает ноги, снисходительно взирая на меня:
— Ты выживешь. Определенно.
Глава 25. Сны тебя заждались
— Мужа хочешь увидеть? — Азалия улыбается. — Скучаешь?
Я хочу сбежать.
Родители у Айрона странные. Мамка не от мира сего, а папаня не внушает доверия после его слов, что я какая-то подзаборная шавка, которая не подходит его сынуле-красотуле.
И, блин, если я останусь живой, то я не для галочки буду женой рогатого мерзавца? А разводы тут предусмотрены?
Издаю нервный смешок. Буду Леди Каталина Стелларион? Красиво, конечно, звучит, но за всей этой красивостью свети семейная жизнь с вечно голодным чудищем.
— Мы же не по любви вступили в брак, — прячу под стол руки. — Меня вынудили, и я не считаю его своим мужем.
— Это уже не миленько, — Варон недовольно прищелкивает языком. — у кокетства есть свои границы.
Я должна с ним
