не позволила убиться, как и несколькими часами ранее. Двумя широкими шагами у меня получилось преодолеть по бетонному выступу нужное расстояние и спустить ноги вниз. Я оказалась на оконном карнизе лестничной клетки. Я через открытое окно тихо забралась внутрь, и убедившись, что ничего не подозревающие люди до сих пор стучатся в дверь, побежала вниз по этажам к выходу. На улице было прохладно, поэтому я решила переждать в соседнем подъезде. Притаившись в углу лестничного пролёта, я уселась прямо на пол и уткнулась в стену. В голове не прояснялось. Определение ситуации мог дать мне лишь один человек, но его не стало. Боль прошла. Лёгкая туманность переходила в слабую эйфорию. Мне казалось, что, когда наступит завтра, всё закончится. Я вернусь домой, а там здоровые мама и папа будут ждать меня как раньше с улыбкой и неимоверным счастьем. Я вставила наушники и нашла в телефоне Crystal Castles. Сладкие мечты окутывали мне сознание под их треки. Я не хотела и не могла возвращаться в реальность. Так и уснула среди судеб и чувств панельных временных людей, которых так любил рисовать мой папа.
7.
Я пробудилась от озноба. Холодный бетон казался одной температуры с телом. Оторвавшись от стены, я поднялась на ноги и постепенно начала осознавать происходящее. Мне некуда было деваться и, накинув капюшон, я отправилась в психиатрическую лечебницу. Медсестры меня узнали и не стали препятствовать нашей встрече с мамой. Когда я вошла в палату, я увидела, что её возбуждённые порывы прекратились и тело приняло совершенно неестественную позу. Руки и ноги зафиксировались в кривом изгибе, а голова соединилась с правой ключицей. Глаза оставались открытыми, а губы шевелились. Я осторожно обошла койку и, опустившись на колени, прислонилась ухом к её рту.
— Я слышу его… Слышу… Его голос… Космос говорит его голосом… Он стал галактическим пространством… Повсюду его голос… Я смотрю в иллюминатор… Я наблюдаю, не отрываясь, как и он… Он рядом… Он говорит со мной… Говорит…
Мне было очень жаль её. Жаль её любовь. Я перестала даже ощущать собственную обиду. Она казалась мелочью в сравнении с маминой утратой. Я посмотрела на единственного родного человека, оставшегося в этом мире. Она улыбалась. Улыбалась точно так же, как улыбался папа. Я поняла, что она его всё равно не бросит. Погладив её по кудрявым волосам и поцеловав на прощание так, как она меня целовала перед сном, я рассказала ей сказку.
— Два человека покинули мёртвую планету. Они летели в Аркадию, страну вечного счастья. Страну зелёных лесов и тёплых океанов. Они долго-долго летели и никак не могли добраться до желанного места. Один человек, глядя в пустоту, понял истину и однажды решился проверить, так ли всё просто в человеческой жизни. Он вышел в открытый космос и оказался в Аркадии. Он не умер и не исчез, а слился со вселенной и бесконечным счастьем воедино. Он очень любил второго человека и не смог бы прожить без него даже в Аркадии, поэтому он позвал его к себе. Так два человека, пролетевшие сквозь всю галактику наконец-то добрались до страны вечного счастья, ведь в один момент стали абсолютно ничем и одновременно всем.
Мама продолжала улыбаться, и я улыбнулась тоже. Иногда жизнь и смерть теряют свою значимость и ценным становится другое. Я поняла, что мне пора идти и не стала мешать маминому полёту. В тот момент я хотела отпустить человека для его же блага. И он ушёл.
Я всю ночь бесцельно и бездумно бродила по улице, мне позвонили ближе к утру из лечебницы и сообщили, что у моей мамы случился приступ острого нарушения мозгового кровообращения. После этого час она пробыла в коме, а затем скончалась. Я ничего не сказала и просто обронила мобильник на землю. Моя голова откинулась назад. Вдруг ни с того ни сего повеяло морским ароматом. Я ощутила свежий поток воздуха, прошедший по телу, и услышала крики чаек. Перед глазами возникло незнакомое побережье. Синий океан, белый песок, скалистые обрывы, омываемые волнами. Но пейзаж отступал на второй план перед массивными сгущающимися тучами, которые по меньшей мере предвещали бурю. Позади горный массив, покрытый зелёными лесными лужайками и вдалеке над обрывом мост, соединяющий хребты. Ветер усиливался, ударяя морскими брызгами по лицу. Я слышала голос. Я не знаю, кому он принадлежал, но я почему-то очень рада была его слышать. Я почувствовала прилив счастья. Но через мгновение прекрасные образы рассеялись и перед глазами я увидела чёрную пропасть. Мне не за что было ухватиться, и вот я уже падаю в неё с громким испуганным криком. Дальше мое сознание провалилось в небытие. Вокруг ничего не существовало. Я падала и падала, понимая, что холодной и пустой бездне нет ни конца, ни края.
Когда я очнулась, то уже находилась в той же психиатрической лечебнице, где совсем недавно навещала свою маму. Через некоторое время врач стационара мне дал понять, что у меня впервые случился эпилептический припадок. Так я стала такой.
Глава 3. Как я стал таким
1.
Я смотрю на сцену в оцепенении. Свет софитов и минорная инструментальная часть хватают публику за гормоны. Её штырит от самого сокровенного и важного в голове. Мне лишь приходит осознание. Осознание того, что я уже два года живу в страхе. Ожидание ужаса меня преследует повсюду. Стоит потерять контроль над подавлением навязчивой мысли и всё. Я чувствую страх. Я боюсь наступления ночи, а это значит, что я боюсь всего. Ведь страх — это такая штука, которой достаточно одного триггера, чтобы распространиться на всё твоё бытие. Я начинаю бояться всего.
Время бежит и, как оказывается, я два года официально являюсь шестнадцатилетним параноиком. Я бурчу про себя неизвестные молитвы и обращаюсь к незнакомым мне богам, хотя понимаю, что исход зависит от случая. Но я продолжаю мысленно надеяться, что сегодняшний день не будет похож на вчерашний, а ночь пройдёт спокойно. В дневные часы я стараюсь отвлечься. Иногда это срабатывает, иногда — чёрта с два. Меня всегда преследует чувство страха: стоит потерять бдительность, и я оказываюсь в заложниках. Но сейчас я в Москве. На дешёвом фестивале малоизвестных панк-групп. Дзену в очередной раз удалось вытащить нас на подобное мракобесие. Он такое любит: здесь можно снять малолетних дурочек, предварительно заговорив с ними о Лил Пипе. Мне плевать на что отвлекаться, лишь бы забыться на немного.
Я сжал со всей силой кулаки и вдохнул пыльный воздух
