нацепила сетчатую маску вроде той, которую Лана Дель Рей выбрала для недавней обложки «Интервью», и встретила напуганного нашей домашней суетой курьера у дымохода. Папа, работавший на нижнем чердаке, не обратил на доставку внимания, однако заинтересовался запахом, и я отдала ему половину своего бургера – тот был действительно огромным. Пока мы ели, Гаммер предложил нам как-то себя назвать, и мы стали наперебой предлагать самые нелепые названия, только Глеб молчал. К бургеру он не притронулся. В конце концов сошлись на «Детективном отделе „Почтовой станции Ратсхоф”», и Гаммер закадровым голосом произнёс:
– Штаб-квартира детективного отдела. Четырнадцать минут восьмого. Экстренное совещание. Гончарова докладывает о результатах анализа важнейшей зацепки – романа…
– Мы поняли! – Настя не дала ему договорить.
Я сказала, что повествование в книге вёл молодой плантатор Рэндольф. Телохранителем у него служил мускулистый эфиоп Чёрный Джек, а ещё там был мулат Жёлтый Джек, который любил квартеронку, встречавшуюся с Чёрным Джеком.
– Кварте-что? – не поняла Настя.
– Квартеронку. То есть дочь белого мужчины и женщины-терцеронки.
– О да. Так сразу стало понятнее…
– В общем, мулат возненавидел сестру Рэндольфа и натравил на неё огроменного аллигатора.
– Это тот Чёрный? – опять вмешалась Настя.
– Думаю, речь о Жёлтом, – заметил Глеб.
– Спасибо! Хоть кто-то меня слушает.
– И я слушаю! – отозвался Гаммер.
– Да все тебя слушают, – вздохнула Настя. – Давай дальше.
– Сестру Рэндольфа спас индеец-семинол Оцеола. Она в него влюбилась, а Жёлтого приговорили к сожжению, и он сбежал – прыгнул в озеро. Все подумали, что его съел аллигатор.
– Тот самый? – уточнила Настя.
– Нет. Того аллигатора убили.
– Сколько у них там аллигаторов?!
– Много! Это Флорида девятнадцатого века. Слушай, Насть, я так буду до утра рассказывать! Вот, значит… Все подумали, что Жёлтый погиб, и расстроились.
– Почему? Они же собирались его казнить? – теперь вмешался Гаммер.
– Они хотели его сжечь! И посчитали, что Жёлтый в итоге легко отделался.
– Понимаю…
– Потом Рэндольф влюбился в сестру Оцеолы…
– …которого любила сестра Рэндольфа?
– Да. И всё у них четверых было хорошо, пока не началась война. Тут, – я потрясла книгой, – об этом подробно. Суть в том, что американцы захотели выселить семинолов на Запад и забрать их земли, которые сами же раньше им выделили. Индейцы переезжать отказались и восстали, а восстание возглавил Оцеола. Рэндольф, ясное дело, воевал за американцев, однако они с Оцеолой остались друзьями.
– Это как?
– Ну вот так. Потому что Рэндольф воевал… нехотя. Да и вообще он был славный. И, кстати, на него напал Жёлтый! Выяснилось, что никакой аллигатор его не съел. Жёлтый выжил и стал вождём племени «полунегров», обитавших в болотах реки Амазуры.
– Просто огонь! – воскликнула Настя.
– Дальше тут всякие страсти. Рэндольф ревновал Маюми…
– Это кто?
– Сестра Оцеолы! До Рэндольфа доходили грязные слухи, и он весь терзался. Вот, послушайте: «Кровь как будто сжигала моё сердце. Я испытывал такую страшную боль, что едва удержался, чтобы не застонать». Всё серьёзно. Рэндольф даже дрался на дуэли с одним адъютантом, но потом они с Маюми… сейчас найду… Вот! «Между нами как будто прошёл электрический ток, наши души и сердца слились в счастливом единении».
– Там вся книга такая?
– Потом Рэндольф заподозрил, что его сестра тайком встречается с Оцеолой, и очень разозлился, ведь он был единственным мужчиной в доме и хранил честь семьи.
– Подожди. – Настя, запутавшись, мотнула головой. – Почему он разозлился?!
– Потому что его сестра белая, а Оцеола – индеец.
– И?! Он же сам там крутил со своей Маюми!
– Ну, ему можно, он мужчина. А для женщины это позор.
– Ну и муть…
– Слушай, тут много весёлого. Сосед Рэндольфа, тоже плантатор, однажды порол раба и так разошёлся, что умер от ярости. Точнее, от инсульта, вызванного яростью. Но книга добрая, про любовь.
– Я так и поняла.
– Дальше идут сражения, перестрелки, набеги. Рэндольф их подробно описывает, а потом ему надоело всё это описывать, и он только говорит, что за семь лет войны у американцев сменилось семь генералов и они были дураками. В конце Жёлтый со своими полунеграми похитил сестру Рэндольфа и устроил пожар на его плантации. Рэндольф с друзьями бросился в погоню, но чуть не погиб в горящем лесу Даже потерял сознание, но Чёрный Джек оттащил его в озеро.
– А Чёрный там откуда?! – возмутилась Настя.
– Он всегда был рядом.
– Ты не говорила.
– Я о многом не говорю. Книга большая.
– Ясно. А дальше что?
– Дальше Рэндольф и Чёрный попали в плен. Жёлтый закопал их по шею в землю, а вокруг развёл костёр.
– Да что у них за пиромания такая – всех сжигать?! Заняться больше нечем?
– Тут прискакал Оцеола с Красными Палками и спас Рэндольфа. Ну а Жёлтого наконец убили.
– Сожгли?
– Нет. Его, скажем так, укусили змеёй.
– Надо же!
– В итоге Оцеола и сам умер в тюрьме, семинолы сдались и переехали на бесплодные западные земли, а свои плодородные земли уступили американцам. Рэндольф женился на Маюми и заново отстроил сгоревшую плантацию.
– Хеппи-энд, – подытожила Настя.
Настя и Гаммер, смеясь, обсудили «Оцеолу», а когда они притихли, Глеб уточнил:
– И как это связано с «я таджиком»?
Я развела руками. Видимой связи между романом Майн Рида и болгарской открыткой я не нашла. В «Оцеоле» не было ни речных пляжей с коровами, ни дряхлых пыжиков. И Светлогорск с Заливиным, тогда ещё названные Раушеном и Риндерортом, не упоминались.
– Что теперь? – спросил Гаммер.
Он выглядел разочарованным.
– Ясно что! – отозвалась Настя. – Летим во Флориду!
– Ну да… – Я и сама была немножко разочарована.
Расследование зашло в тупик.
На следующий день я пошла в отдел искусств нашей библиотеки. Он располагался в здании виллы, и мастер-классы я проводила именно там. Первоклашки остались довольны. В сентябре я завела им общий профиль на сайте посткроссинга и теперь сама же отправляла украшенные ими открытки. Подождала, пока малышню заберут родители, и вернулась в пристройку библиотеки – заглянула к Людмиле Степановне в отдел комплектования, чтобы подписать дипломы победителей читательского конкурса. Людмиле Степановне нравился мой почерк, и она изредка доверяла мне подобную работу.
Небольшое L-образное помещение было завалено стопками новеньких книг и журналов. Справа был закуток с компьютером, где сидела Людмила Степановна, а слева вдоль розовой стены стояли шкафы с инвентарными книгами и шкафы с ящиками генерального каталога. В дальнем конце помещения на подоконнике возвышалась гора книг, отобранных на списание. Я взглянула на корешки: «Серебряные башмачки» Гарднер, «Мио, мой Мио!» Линдгрен, «Экстрим на сером волке» Донцовой, «Смерть демона» Стаута, четырнадцатый том из собрания сочинений Фейхтвангера
