сторону, чтобы перевести дух от моих выходок.
— Придётся поверить вашему состоянию. Вряд ли бы вы сейчас солгали.
Это развеселило меня. От смеха затрещала голова сильнее, но я просто не могла остановиться.
— Вы не знаете меня и, как я буду действовать тоже. Может я прирождённая актриса. Вам же понравилось моё выступление. Татьяна Ивановна так сказала. Получается, я хорошо играла свою роль. Кто знает, на что способны талантливые актёры.
— Я не пойму вас, Лилия Николаевна. Вы пытаетесь убедить меня, что обманули?
Постаравшись собрать в кучу общий посыл, я поняла, какую выдала глупость. Больше ни слова! Просто молчи. Нет! Я должна уйти от него! Немедля, не сомневаясь, не останавливаясь.
— Я запуталась, извините. Дайте минуту, и сама отправлюсь в травмпункт. А вы сможете уехать по своим делам.
Его грудь поднялась от глубокого вдоха, а затем опустилась. Если бы я могла, то лежала бы и слушала его дыхание, представляя, как его ладони движутся по моему телу, как он мечтает коснуться моих губ, а я его.
Неужели мне этого хотелось? Пустые фантазии безрассудной девицы.
— Помимо упрямства, ещё и мазохизм. Ваша характеристика обрисовывается всё интереснее. Не представляю, как вы проявите себя дальше.
— Рада за ваше веселье, — буркнула я и открыла глаза. — Чувствую себя прекрасно, исцелилась рядом с вами. А теперь отпустите меня.
— Жаль, что вы не поняли сразу — я никуда вас не отпущу. И прекратите дерзить, не забывайте с кем говорите.
Просунув руку под моими коленями, Рахманов неожиданно поднялся вместе со мной. Это слишком. Он не должен меня нести! А если кто-то увидит нас⁈ Не станут разбираться, заподозрят всякое. Мне потом разбираться с этим. Его-то никто не тронет.
— Что вы делаете⁈ Я могу идти сама!
Мужчина начал спускаться по лестнице.
— Я видел, как вы можете, и не хочу ловить вас через каждые двадцать метров, — строго заявил он.
— Что подумают люди⁈ — я повернула голову и стала искать прохожих.
— Что у вас заботливый преподаватель.
Хочет моей смерти⁈ Да? Тогда это всё объясняет.
Он шел спокойно, будто его не волновал мой вес. Тренируется что ли? У себя в офисе таскает девчонок каждый день? Дурная мысль, не желаю это представлять.
— А если я попрошу? Это моё желание!
— Вы обознались. Я не маг, чтобы исполнять желания.
К счастью, пара ещё длилась. В коридорах пустовало, но всё-таки некоторые нас заметили. Окинули удивленным и молчаливым взглядом. Только охранник на выходе спросил, всё ли хорошо, и оказалось, ему достаточно было кивка Марата Ильясовича, чтобы пропустить нас.
Вот интересно, если бы он меня крал, никто бы его не остановил⁈ Рахманову можно, он такой единственный, а студенток много, не жалко.
— Я очень зла на вас.
— Такие эмоции испытывают многие, с кем я общаюсь.
— Не думали, что дело в вас? — сварливо поинтересовалась я.
— Разумеется во мне.
Мы оказались на парковке и приблизились к его автомобилю. Стального цвета Порш выделялся среди таких же дорогих. Может у него была эксклюзивная модель, или я просто не рассматривала другие.
— Садитесь.
— Я не так близко знакома с вами, чтобы… — решилась на шутку.
Но прервала её на середине. Он не оценил и захватил меня хищным взором, предвещающим ужасное падение. Моё. Его. Наше?
— С вами трудно договориться, Марат Ильясович, — я поджала губы и опустилась на переднее кресло.
— Вы это знали и раньше, — сказал он и резво захлопнул дверь.
Обогнув машину, мужчина сел на водительское место.
— Пристёгивайтесь.
Тимофей всегда убеждал меня, что ремень безопасности — это не круто. Если людям суждено умереть в пути, то это было предначертано. Никакой ремень не спасёт. Поэтому мы всегда ездили свободно. Он выплачивал штрафы и смеялся, как дешево это обходится.
— А можно…
— Нельзя.
Ладно, какая разница спорить с ним и в итоге проиграть. Пусть сегодня радуется победе. Справедливости ради, он тоже пристегнулся.
Мы покинули университетскую парковку и выехали на большую дорогу. Наверно Рахманов был прав, мне следует поберечь себя. Головная боль накатила вновь и стала жутко пульсировать. Я ощутила тошноту и сонливость. А если это что-то серьёзное? Боже!
Нужно было отвлечься, чтобы не провалиться в слепое отчаяние или тревожный сон.
Я повернулась спиной к окну и прижалась щекой к креслу. Волей-неволей стала рассматривать моего преподавателя. Он вёл машину красиво. Его движения были плавными, выверенными. Левая рука уверенно держала руль, правой он задумчиво касался подбородка. Я чувствовала, что рядом с ним могу не бояться дороги, как это было с Тимом, который постоянно соперничал с другими водителями, словно мы были на гонках.
Мне желалось запомнить эту часть Марата Ильясовича. Поэтому я пробежалась глазами по всему его образу, затем останавливалась, например, на крепкой шее, а после соскальзывала вниз. Думаю, он заметил, что я бессовестно разглядывала его. Но мужчина не сделал замечание.
Вскоре мы остановились возле большого и современного здания.
— Где мы?
— У частной больницы, — ответил исполнительный Орион тура.
— Почему? Вы же сказали тренеру, что мы поедем в травмпункт, — я с замешательством посмотрела на него.
— Если помните, ваш тренер спросил, знаю ли я, где он находится. Я ответил, что да. Но не обещал отвезти вас туда.
— Почему?
— С вашей любознательностью и умом могли бы догадаться.
Он вышел из автомобиля, а, после открыв мою дверь, произнёс:
— Выходите.
Из-за угла к нам подбежал медбрат с кресло-каталкой. Он что, ждал нас?
— Здравствуйте. Я — Олег, — дружелюбно представился молодой парень. — Давайте вам помогу.
— Со мной всё хорошо! Зачем это⁈ Я же не инвалид, могу сама идти!
Марат Ильясович поднял голову к небу, набрал воздух в легкие, а затем безмятежно повернулся к медбрату и сказал:
— Благодарю. Мы самостоятельно управимся.
Парень немного расстроился и быстро исчез.
Вернув взгляд на меня, он неожиданно потянулся в салон. Я вжалась в кресло, тревожась от его порыва, но мужчина лишь отстегнул ремень.
— Раз вы отказываетесь от помощи, значит другого варианта нет.
Он снова подхватил меня на руки, захлопнул ногой дверь и направился в больницу. В этот раз я не сопротивлялась. Сил не осталось.
У регистратуры он опустил меня на ноги. Через минуту нас встретил симпатичный врач, который обменялся с Рахмановым приветственными кивками.
— Я украду вас на обследование, Лиля. Обещаю не кусаться и быть тактичным. Что скажите?
Зачем-то я взглянула на преподавателя, будто не хотела его покидать. Конечно, он не мог и не должен идти со мной. Ему нужно было уезжать. Мне следовало поблагодарить мужчину и более не задерживать.
Откуда ему знать, что
