успели.
Но оступившись, он задел меня рукой, и вдруг мы начали падать.
Жесткий пол не оставил шанса для мягкого приземления. Я грохнулась на спину и ударилась головой.
Всё потемнело.
Я услышала голос. Будто через вату. Он был таким знакомым, требовательным и, кажется, волнительным. Нет… не так.
Волнующимся.
Хотелось отдаться его власти и сделать всё, что попросит. И даже больше. Лишь бы голос не исчезал, как многое, что сильно нам нравится.
Этот тон рассекал жуткий шум, от которого плавился мозг. Я потянула руки, чтобы коснуться висков. Но движение остановило теплое прикосновение.
— Лилия.
Почему этот голос проникает в моё сердце? Разве он так может?
Моё имя звучит странно. Вроде правильно, однако ему не место на губах взывающего.
— Открой глаза.
А ты не уйдешь? Боюсь, что вдруг он прошептал моё имя только в моей голове. Стоит очнуться, и противная реальность обрушится не щадя. Так хотелось обнять себя и остаться на грани двух миров.
— Не бойся. Всё будет хорошо.
Тело прошиб импульс, заставляющий поверить манящему голосу.
Я сжала большие ладони, державшие мои, и распахнула веки.
Свет от ламп закрывали окружившие меня студенты. Они переговаривались и растерянно кидали друг на друга взоры. Их речь безудержно перемешивалась, как молоко и лимон — абсолютно страшно и недопустимо.
Из меня вырвался отчаянный стон.
— Замолчали. Быстро! — строгий приказ вынудил всех подчиниться.
Осторожно посмотрела вперед и увидела Марата Ильясовича. Сверкающий огонь в его темных глазах пробирал насквозь.
— Можете пошевелиться?
— Я…
Почему он вновь обращается ко мне на «вы»? Господи, прошу, скажи, что я не придумала, как он звал меня.
Мужчина провел руками по моим запястьям, бережно осматривая их, далее потянулся выше. Я зашипела от боли, когда он коснулся локтей. Преподаватель сжал челюсть, то ли от злости, то ли от тревоги за меня.
Неужели второе…
— Я позвонил в скорую, — громко заявил тренер, приблизившись. — Сказали — через час будут. Лиль, ты как? Жива?
— Это неприемлемо! Мы не станем ждать, — гневливо ответил он, а затем снова взглянул на меня и слегка улыбнулся. — Попробуйте встать, если сможете.
Меня не подводит слух, верно? Он произнес: «мы»? То есть я и…
Ох, как раскалывается голова!
— Давайте, постепенно.
Марат Ильясович обхватил ладонями мои предплечья и слегка потянул на себя. Его лицо становилось всё ближе и ближе. Я приняла сидячее положение. Всё кругом завибрировало, словно нас настигло землетрясение. Однако ни у кого не было паники, и все стояли ровно. Это происходило только со мной.
— Что болит? — мягко спросил мужчина.
Проигнорировав его, я сделала резкий выпад и поднялась на ноги. Опешили все.
Я не хотела быть слабой, тем более ничего плохого не случилось. Первый раз, что ли, упала.
Мужчина оторвался от пола и с недовольством заглянул в мои глаза.
— Нельзя так, Лилия Николаевна.
— Даже сейчас… будете поучать меня? — ломающимся голосом обронила я.
Он желал что-то сказать, я видела сопротивление в нём, но приоткрыв рот, мужчина лишь шумно выдохнул.
— Лиля, прости, что налетел на тебя! — парень из команды бурно выплеснул сожаление. — Я ненамеренно, клянусь! Просто хотел увести мяч! Он летел, а ты…
— Отвлеклась, — закончила его предложение. — Сама виновата. Ты ни при чем.
— Мне надо было быть осторожным. Сильно ударилась?
Он вытянул руку вперёд и почти коснулся моего затылка, но предостерегающий голос заставил парня отказаться от этой идеи:
— Не трогай её.
Почему-то Рахманова слушались и те, у кого он не был преподавателем. Внешняя сила, дар подчинения или твердость характера? Может всё вместе и даже больше. Это выглядело потрясающе! Только, когда он не испытывал эту магию на мне, ха-ха.
— Мы поедем в больницу, — заявил он.
— Я в порядке. Извините, что доставила вам беспокойство.
Земля кружиться перестала, чувствовалась небольшая слабость.
— Хватит на сегодня геройства, — Рахманов легко пресёк мою попытку отвертеться. — Где ваши вещи?
Девушка из команды резво ответила:
— В женской раздевалке. Я мигом!
Предательница.
Через минуту она вынесла мой рюкзак, одежду. Смирившись, я накинула кофту на плечи и потянулась было за остальным, однако мужчина забрал всё сам. Девушка отдала и мой телефон, который он убрал во внутренний карман пиджака.
Что за посягательство на моё имущество?
Я не успела возмутиться, потому что он быстро задал вопрос:
— Идти сможете?
— Разумеется, Марат Ильясович. Я же как-то шевелюсь.
— Не припирайтесь.
— А то что? — дерзко выпалила я.
В его взгляде мелькнуло недовольство, однако он вновь ничего не сказал мне. Было ощущение, что его сдерживают люди вокруг. Если бы мы находились наедине, то он бы провел урок послушания.
— Недалеко от университета есть травмпункт, — прервал наши гляделки тренер. — Возле старого кинотеатра. Знаете где?
— Да, — коротко ответил исполнительный Орион тура. — Готовы?
Я кивнула и сделала первые шаги. Медленно мы вышли из спортивного зала, преодолели длинный коридор и оказались у лестницы.
Он спустился на пару ступенек, а я вцепилась в поручень и испуганно посмотрела вниз. Пространство опять завертелось, как на детской карусели, и меня двинуло в сторону.
Свидание с полом могло случиться вновь, но мужчина вовремя обернулся. Подоспев, он заключил меня в объятья и ровным тоном спросил:
— Порядок?
— Да, только всё движется вокруг.
— Закройте глаза, — шепнул преподаватель и убрал волосы с моего лица.
Я последовала совету в надежде, чтобы накатившая головная боль исчезла или хотя бы притупилась.
— Вы помните, что я сказал, когда впервые увидел вас?
— Как такое забыть, — пробормотала я одними губами.
— И что же это было?
Рахманов придвинул меня ближе, и я уткнулась ему в грудь. Сквозь рубашку я почувствовала его жар — моё сердце заполнилось им. Я старалась привести мысли в порядок, как он наказал мне вчера. Только ничего не получалось. Мой разум уходил в дальнее плавание.
— Застыдили меня тогда, сказав, что вам лестно… что я упала к вашим ногам.
Я услышала, как Марат Ильясович довольно усмехнулся и низким голосом произнес:
— Вам не кажется, что это входит в привычку?
Глава 12
Я лежала в его руках, прижималась к нему, так бесстыдно и отчаянно, что внутри всё горело. Зачем он беспокоился о нелюбимой студентке? Бросил бы в зале на попечение тренера и ребят. До приезда врача они бы позаботились обо мне.
Однако мужчина не позволил остаться, решил за меня. И сейчас ему никто не мешал говорить и делать, как он захочет.
— Не мучайте меня, Марат Ильясович. Я не падаю специально к вашим ногам.
Он ответил не сразу. Может рассматривал моё лицо или отвернулся в
