дзикэ-кеккай.
— Невозможно!
Уэсима дернул щекой. Есиаки и представить не мог, что Датэ может так вот контратаковать. Ведь ни Датэ, ни Уэсуги не знали о его истинной цели. Но Наоэ, все еще пребывая в Ямагате, должен был уже к этому времени поддаться внушению Охигаси-но-Ката и сделаться слугой Могами.
— А что Есиасу?!
— Господин Есиасу немедля установил Дакинитэн хо, чтобы противостоять Датэ. Однако Датэ укрепили периметр, и битва тяжела…
— Фи! Какова хитрость, чертовы Датэ! — Есиаки сжал кулаки. — А Уэсуги? Их сдержали?
— Смилуйтесь… наши враги — Перерожденные, и их силой войско, размещенное в Сэндае…
— Никчемные ничтожества! — взревел Есиаки. — Сэндай наполовину попал ко мне в руки… и я не допущу никаких помех этому. Отзывайте воинов из Ямагаты! Я разобью Датэ одним ударом!
— Слушаюсь, мой господин!
— Отправляйся к Асина! Пускай входят в Сэндай! Время задушить Датэ.
— Так точно!
Есиаки посмотрел в окно, за которым переливались огни города, и скрипнул зубами.
— Масамунэ… негодяй… Ты не посмеешь мешать мне…
* * *
В Кегаминэ проводили рэндан хо, прошло уже два часа. В огненных колесах танцевало пламя, монахи неустанно пели мантры. Чокай и Кэйсюн продолжали свою работу на платформах, несмотря на то, что к их лицам, выглядящим все более устрашающе, приливала кровь.
Тем временем Масамунэ и остальные уложили Юзуру спать за занавес.
— Какой ужасный жар, — сказал Кодзюро Масамунэ. — Он был в добром здравии совсем недавно. Не иначе, как это из-за церемонии.
— Судя по всему, ему понемногу становилось хуже по мере того, как церемония проходила. Словно если бы Нарита-доно взял проклятие на себя.
В нем таятся великие силы, так сказали о Юзуру Кэйсюн и Чокай. И тот, и другой оставались на местах, одному лишь Юзуру сделалось так плохо. Несомненно, все было не случайно.
«Что же происходит..?»
— Доно!
Масамунэ очнулся от размышлений. Это Юзуру открыл глаза.
— Вы проснулись, Нарита-доно?
— Как вы себя чувствуете?
Мутный взгляд Юзуру обратился на Кодзюро, затем на Масамунэ.
— Господин Масамунэ…
— Полежите. Мы защитим вас…
К Юзуру, как будто, сознание вернулось не полностью, его глаза были подернуты пеленой. И вдруг он выговорил, словно в бреду:
— Лисицы… наступают.
Масамунэ и Кодзюро переглянулись.
Юзуру пристально смотрел куда-то вдаль, но голос стал необычайно ясным:
— Дакинитэн… отправила своих лисиц. Кто-то контратакует Дакинитэн хо. Лисицы скоро будут в Кегаминэ!
— Что?!
Юзуру резко сел. А затем и встал — сам, хоть Кодзюро пытался ему помочь.
— Нарита-доно!
— Лисицы идут. Скоро, — отчетливо сказал Юзуру и побрел к гома-дан.
— !
Масамунэ и Кодзюро не могли поверить своим глазам: от тела Юзуру тянулись золотые ниточки света. Они переплетались в воздухе и уходили в никуда. Окутанный сиянием, Юзуру, как на неведомый зов, шел к огненным платформам.
— Доно! Там! — выкрикнул Кодзюро.
Пламя будто ждало именно Юзуру. Грозные языки взвились почти на пять метров и неистово замерцали.
— Аааа! — вопль вырвался у всех.
Пламя приняло очертания гневных, наводящих ужас Королей Мудрости.
— Это!
Это были Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео.
Над огненной платформой Чокая скрестил восемь рук в мудре важрахумкара трехлицый Гозанзэ Мео. Среди Королей Мудрости он был вторым после Фудо Мео[17] и подчинил Дайдзизайтэн[18], известного также как бог Шива. А над платформой Кэйсюна, на спине индийского буйвола восседал, сложив шесть рук в мудре макоин, шестилицый Дайтоку Мео — защитник добродетели и каратель зла, воплощение могущественного Будды Вечного Света и Жизни (Амида Нераи)[19].
Два Короля Мудрости застыли в пламени прямо перед Юзуру. Тот, все еще во всполохах золотого сияния, смотрел на них без трепета. Потом медленно поднял левую руку и указал в небо.
Два огненных языка рванулись вверх, будто мантией закрыв ночное небо Сэндая.
«Не может быть!» — все присутствующие в изумлении наблюдали. Юзуру молча смотрел поверх голов широко раскрытыми, невероятно глубокими глазами.
Почтенный Гозанзэ Мео… Почтенный Дайтоку Мео… величественно спустились с небес.
* * *
— Кагетора-сама! Смотрите!
— Чего? — Такая посмотрел туда, куда указывал Наоэ, и у него перехватило дыхание. — Господи…
На фоне черного неба над городом проявились две исполинские фигуры Королей Мудрости.
— Это еще что?
— Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео… Неужели!
Такая развернулся к Наоэ:
— Кегаминэ… Вот, значит, какова сила рэндан хо?
— Но священники Сюгэн из Харуго не обладают подобной силой. Заставить их проявиться так ясно… — с момент Наоэ молчал. — Просто невозможно… Что же там произошло? Кто же, ради всего святого, использовал такое мощное заклинание?!
— Юзуру…
Как только Такая пробормотал имя друга, удивленный взгляд Наоэ метнулся к нему.
— Не Юзуру… ли это? Подобная сила… Не Юзуру ли это сделал?
— … Юзуру-сан…
И снова из прошлого эхом отозвались слова Косаки.
Нарита Юзуру — угроза всем Шести Мирам.
Не про это ли он говорил? Про ужасающую силу, позволившую пробудить Королей Мудрости и призвать их в человеческий мир? Наоэ пробрала дрожь, но он все равно смотрел на грозные божества, возвышающиеся над городом.
— Наоэ!
— ? — он посмотрел в другую сторону, где собирались зловещие тучи, залитые бледным сиянием. Да нет же, не тучи… То были…
«Лисицы!»
То были коко Могами Есиасу. Такаю и Наоэ разом передернуло. Стая лисиц… Это Могами начал атаку Кегаминэ с помощью Дакинитэн хо. Но в подобном количестве — лисы растянулись в небе на километр, не меньше. Где же Есиасу сподобился достать такую силу? Коко тем временем собрались в одну гигантскую лисицу, по телу которой пробегали молнии. Лиса все приближалась, от нее веяло невообразимой энергией.
— Хе, похоже, мы малость недооценили Есиасу…
И на ЭТО идти с голыми руками… у Такаи мурашки по спине побежали при воспоминании о недавнем безрассудстве. Коко без колебаний набросились на Королей Мудрости. Гозанзэ Мео наносил сокрушительные удары всеми шестью руками, а рев индийского буйвола Дайтоку Мео громом сотрясал небеса. Так началась битва существ, силы которых выходили за рамки человеческого понимания.
— Кагетора-сама…
Услышав голос Наоэ, Такая снова посмотрел вперед: точка барьера в Аобаяма… воины Могами прибыли на место, а за ними уходил ввысь столб, состоящий из духов, явившихся на призыв мертвых.
— Хм, ну да, ясненько… — Такая вызывающе ухмыльнулся. — Прежде чем успокаивать землю, надо разобраться с этими ребятками. Ты имеешь в виду, мы должны разбить барьер, да?
— Да, а потом изгнать и Есиаки, и Есиасу. Пожалуйста, не растрачивайтесь понапрасну. Я защищу вас, так позаботьтесь о том, чтобы приберечь силу.
— Ну, если ситуация позволит…
Наоэ ответил на его улыбку быстрым взглядом искоса; суровое выражение вдруг исчезло из его глаз:
— Вы… вы и не изменились совсем, правда?
— Чего?
