извини, но у Вовки уже есть отец.
- Ты о чем? Илья уже год…
- Пропал – да. Это не значит, что у Вовки нет отца. Он будет знать Илью и об Илье тоже. И у меня нет к тебе ничего, прости… если еще и не шутишь, конечно.
- А таким шутят? Серьезно? Ты где сейчас с ребенком? В очередном засцанном кошатнике? – злился Турков, теряя от нахлынувшего мигом отчаянья берега: - У меня трешка с ремонтом в центре. Я для вас с Вовкой…
- У меня четырех… шка, Тур – кабинет еще положен. Я работаю в другом городе. Проспись хорошенько и все пройдет, – отключилась она, а Тур плюхнулся на ступени, окончательно трезвея и обозревая разумом все содеянное сейчас им же самим.
Странная злость уходила, тая, как снег.
Сидя в вонючем подъезде и привычно ероша волосы, мужчина костерил себя последними словами - не так все нужно было, ну не так же! Господи, ну что за дебил!
Назавтра попытался сделать, как надо.
Выяснил у своих, что Саша недавно уехала из города и уже пару месяцев работает в Купавне. Немного порывшись в информации, Тур выяснил, что где-то там находится полигон ФСО. О какой-либо научной базе сказано не было, но просто работу Саша могла найти и в любом другом месте. И получается…то, что получается. Как ее взяли на работу в президентскую структуру, непонятно – чтобы попасть туда, нужно не одно, а парочка высших профильных, владение несколькими иностранными, что-то еще… много чего еще.
Он пытался дозвониться к Саше еще несколько раз. А потом позвонили ему. Уверенный мужской голос вежливо поинтересовался - с какими конкретно целями он отвлекает от серьезной работы Александру Ивановну?
Тур не испугался – с чего? Но понимание того, что Сашка искала защиты от него, буквально размазало.
И опять задним умом понимал - нужно было не так. Надо было ехать к ней. Послать нахер человека, глядя ему в глаза, сложнее в разы – это не кнопку нажать! Это, как минимум, выслушать, даже если вынужденно. А потом своими глазами видеть, что ты с этим человеком делаешь своим отказом.
Или же, увидев ее черствость и равнодушие, он и сам бы… Во всяком случае, не мучился бы ощущением бездарно упущенной возможности. Но что уж теперь?
Назавтра на работе не ладилось. У всех, наверное, бывают такие поганые дни. Особенно неуютной и неприкаянной поздней осенью. Безнадежной.
Звонок отвлек его от бездумных гляделок в монитор – Лара…
- Вить, приезжай, а? Я тут… - тихо хмыкнув, она призналась: - В общем, вчера первый раз в жизни испекла «наполеон» с заварным кремом - двенадцать слоев. Вроде пропитался уже, мягкий. Маме завтра отвезу, но кусочек-то тебе можно?
- А я теперь фигуру берегу, - прозвучало с горьким сарказмом.
- Я тоже… - утратив нотки неуверенности, женский голос зазвучал напряженно и резко, неуловимо напоминая этим Сашкин: - Я соскучилась, Турков. Я люблю тебя, Турков! Я торт блин… сроду не парилась – для тебя готовить учусь.
- Любишь?.. – показалось, что ослышался.
- А зачем бы, по-твоему?.. С чего вдруг?! Приезжай. Не сейчас, так завтра. Знаешь, мне показалось…
- Не показалось, Лар… прямо сейчас не приеду – табачное начальство пожаловало, - возвращался к реальной жизни Тур, - но после работы – сразу к тебе. Не хочу по телефону…
- И не нужно! Жду тебя. В любое время.
Вот и все – внутренне успокаивался Виктор.
К Саше он безнадежно опоздал – пора наконец признать. А скорее всего, шанса с ней и не было – был Илья и неважно в каком качестве, раз их обоих это устраивало. Больше того – он есть и дальше будет. А он надумал себе, намечтал уже, нахотел на пустом месте… не зря же столько времени открещивался и сомневался.
Интуиция получается существует? И сейчас она требовала не упустить шанс… где обещает быть уютно и тепло, спокойно и удобно. И ни «бороться» непонятно с кем за все это, ни прочей дурью маяться не нужно.
Слаб человек, потому что живой он. Слаб… чего уж…
Глава 10
Сделав два коротких судорожных вздоха, я оправила юбку, стряхнула невидимую пылинку с рукава и шагнула за порог, прикрыв за собой дверь. Небольшой кабинет. И безликий какой-то… совсем нет личных вещей, да и сам Фаттахов сидел застегнутым на все пуговицы, будто так… мимоходом заскочил.
- Здравствуйте, Сергей Константинович.
- Присаживайтесь, Александра Ивановна, - кивнул он на стул.
Сухощавый мужчина, черноволосый и черноглазый, лет на десять-пятнадцать старше меня. Белоснежная рубашка, темно-бордовый галстук… Я рассматривала его одежду, стараясь отвлечься и не нервничать. Ага… Сразу, как только я села, он заговорил, и с первых же слов что-то оборвалось внутри…
- Так, значит… у вас сырая наработка, вообще непродажный вариант. Я не говорю – нерабочий… Вы правильно определили цель и решили задачу, но будто не понимая, что она для пользователей. Всегда есть определенные требования к разработчику и не в последнюю очередь это удобство пользования. И не улыбайтесь так разочарованно, - ровно продолжал он, - еще на этапе проектирования в основу архитектуры вашей программы заложен монолит, а с ним трудно работать, кейсы предпочтительнее. И дизайн тоже не ваш конек. Это азы – чем понятнее интерфейс IT-продукта, тем легче пользователю получить результат и совершить целевое действие.
- Мы работали, как над спасением... можно сказать, - кашлянула я, - остальное все-таки мелочи, которые…
- … являются обязательной составляющей и которые придется доводить командой. А вернее, мы вернемся к одному из пунктов еще на этапе проектирования.
- И наша с Ильей работа совсем ничего не стоит, хотите вы сказать? – дрогнул у меня голос.
- Нет, я скажу так – вам сразу нужно
