участка выглянула кованая ограда с мраморными изваяниями за ней. Энн притормозила и положила руки на руль. Уже два года она не была у родителей…
«Мэри и Джэйсон Фэйлоры. Эта катастрофа болью живёт в наших сердцах».
Ребёнком она понимала только одно: мама больше не придёт, её по какой-то причине больше нет…
Энн села на траву, скрестив ноги.
— Простите, что я без цветов, ма, па. Такое дело, деньги… Хотя… что я тут распинаюсь… Вам же плевать… Вам всегда было плевать! — её хриплый шёпот внезапно перерос в крик. — Нет уж! Это вы должны оправдываться! НАХРЕНА⁈ Я спрашиваю, нахрена вы так поступили⁈ Решили уйти по-английски? Красиво⁈ А… срать! Я ВЕДЬ БЫЛА РЕБЁНКОМ!!! Зачем ты, — она ткнула пальцем с облупленным лаком в потускневшее изображение матери. — ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ ОСТАВИЛА⁈ Почему, когда я оказалась на улице по вашей, мать его, вине, рядом оказался только Зак, который сунул мне в руки эту дрянь⁈ ГДЕ ВЫ ВСЕ, МАТЬ ВАШУ, БЫЛИ⁈ ГДЕ⁈ ГДЕ⁈
Энн медленно сползла по памятнику и зарыдала в голос.
— Мама-а… мама-а-а… мамочка-а… НУ ОТВЕТЬ МНЕ, ЧЁРТ ПОДЕРИ!!! МАМА-А-А…
Сил кричать больше не было. Энн хрипела, обнимая ледяной мрамор, тело нервно вздрагивало.
Сколько прошло времени? Нужно было брать себя в руки и ехать. Энн тяжело поднялась и поплелась к выходу с кладбища. Подойдя к машине, она ещё раз обернулась на памятник.
— До встречи…
* * *
После трёх часов, проведённых в одном из лучших салонов города, Энн наконец смогла посмотреть на себя в отражении зеркал и довольно улыбнуться. Да-а, давно она не была так привлекательна. Маленькая стройная девушка, утянутая в дизайнерские топ и брючки, балансирующая на высоких каблуках ажурных босоножек, выглядела сногсшибательно. Стрижка, макияж… Стилисты этого салона не зря получали такие деньги за свою работу. От болезненной худобы и кругов под глазами не осталось и следа. Гибкая, словно пантера, грациозная незнакомка. Даже в глазах появился живой блеск. «Ну вот, я же говорила, что со мной всё в порядке!» — думала она, крутясь перед зеркалом. Шеннон ждал её в их ресторане через полчаса, как раз оставалось время на дорогу.
— Прекрасно, — ещё раз улыбнулась Энн своему отражению и вышла на улицу.
Глава 16
Такси, минуя пробки, везло Шеннона к отелю «Гранд Роял». Полчаса назад он узнал, что квартира-студия, в которой они жили с Энн, была продана три месяца назад. Сама девушка трубку не брала, и Шеннон решил задать все вопросы при встрече. А их становилось всё больше.
Расположившись в огромном пентхаусе на последнем этаже пятизвёздочного отеля, он снова попытался дозвониться до Энн. Бесполезно. Тогда он отправил смс, что забронировал столик в их любимом ресторане, и отправился в душ. Все радужные мысли, вытеснившие тревожность из его головы, покинули чат, сердце сжалось от гадкого предчувствия надвигающейся бури, а надежда на то, что он всё же ошибается, таяла с каждым длинным гудком, раздававшимся из динамика его мобильного телефона. Предстоял нелёгкий разговор, нелёгкий вечер, но Шеннон твердил себе, что они не маленькие дети, разберутся как-нибудь. Точно разберутся.
* * *
Один из самых дорогих ресторанов города, имеющий в арсенале наград две мишленовские звезды, сиял роскошью и пафосом. Шеннон ещё за несколько дней до своего прилёта заказал самый лучший столик, располагавшийся за небольшой ширмой, вдали от посторонних глаз, и сейчас, сев в мягкое кресло, устало закрыл глаза.
Тело гудело от напряжения, темнота под веками раскачивалась, словно маятник, накрывая организм после длительного перелёта. Он огляделся. Была уже четверть восьмого, но никого похожего на Энн в ресторане не наблюдалось. Шеннон ещё раз посмотрел на дверь в тот момент, когда к метрдотелю подошла хрупкая девушка. Что-то в её походке и жестах показалось ему знакомым. Незнакомка кивнула и направилась в его сторону.
— Энни? — как ни старался, парень не мог скрыть удивления. — Ты…
— Привет, любимый! — рассмеялась девушка. — Я предполагала такую реакцию. Ну как тебе?
Она покрутилась, а Шеннон не смог вымолвить ни слова. Он смотрел на девушку, а мозг категорически отказывался принимать то, что отчётливо видели его глаза. С их последней встречи Энн, казалось, потеряла ещё несколько килограммов и изменилась до неузнаваемости. Тонкая, с выпирающими ключицами и угловатой фигурой, утянутой в модные, но довольно вызывающие вещи. Хотелось взять её за плечи и спросить: «Эй, куда ты подевала мою Энни? Где соблазнительные изгибы стройного тела? Где шикарные белокурые локоны? Где та естественная красота, которая всегда была её визитной карточкой?» Яркий, вульгарный макияж, чёрное, ассиметричное каре. Девушка будто сошла с обложки «Cosmopolitan»… Вот только Шеннона такие не интересовали, даже на одну ночь. Нет. Это не она… Это долбанный страшный сон, не иначе. Шеннон прерывисто выдохнул. Происходило что-то ненормальное… абсолютно неправильное. Сердце чувствовало приближавшуюся катастрофу и тревожно мандражировало в груди.
— Шеннон… — Энн затравленно смотрела на парня. — Я… Тебе не нравится?
Да! Тысячу раз да! Что тут может нравиться⁈ Но сказать ей об этом сейчас… Шеннон постарался, чтобы его улыбка выглядела убедительно.
— Нет, Энни, что ты! Ты стала очень яркой. Настоящая модель! — он отодвинул для девушки стул. — Просто такое резкое преображение… твои волосы…
— Ах, это… — Энн опустила глаза. — Так бывает, Ши. Они стали портиться, пришлось их лечить, ну… Ты знаешь…
— Понимаю… что ж… Ладно, о чём это мы, — он постарался перевести тему. — Ты прекрасна, и я очень рад тебя видеть. Рассказывай, я хочу знать всё!
* * *
«Здесь совсем не такие звёзды… Как же всё поменялось», — размышлял Шеннон, прислонившись к обшарпанной раме и грея руки о чашку с растворимым кофе. Они с Энн долго разговаривали. Девушка сбивчиво рассказала, что проходит какое-то дорогостоящее лечение.
— Не хотела тебя беспокоить, решила справиться сама, — объясняла она продажу их квартиры-студии, — прогнозы хорошие. Вот только студию пришлось быстро продавать. Я не успела тебе позвонить.
Почему она переехала в это ужасное место, Энн объяснить не смогла. Так ей удобнее, тут она ближе к людям. Шеннон смотрел в её бледное лицо и не верил ни одному слову. Наскоро придуманный бред… Намного правдивей о том, что происходит, говорили синяки от иголок на её венах, пересохшие губы, которые она постоянно облизывала, и ввалившиеся глаза наркоманки. Теперь Шеннон не сомневался. Всё было слишком… слишком очевидно.
Последняя работа девушки, которой она так гордилась, тоже свидетельствовала об изменённом сознании. Сюжет отсутствовал напрочь. Символы, знаки, буквы были хаотично наложены на огромное полотно и отчётливо проявлялись лишь тогда, когда оно подсвечивалось
