Книга Обещание - Белла Лав

— Никаких проблем нет, — с готовностью сказала я ей.

Она смотрела на меня своим напудренным лицом, ища успокоения.

Следующие полчаса я потратила на это. Это было не так уж сложно. У меня имелась коробка с салфетками и неумолимый настрой; мало кто мог мне противостоять.

Следующий час я потратила на поиски её дочери Оливии, а третий час — на звонки множеству продавцов, которые были недовольны изменениями.

Всё это было довольно хаотично и очень приятно. Мир медленно подстраивался под мою волю.

У меня не было большого количества времени думать о Финне или о том, как холодело моё сердце, когда я это делала — или не делала — и, кроме того, мой телефон был заряжен. Странная, холодная паника, возникшая ранее, утихла под напором растущего списка дел.

Появилась Оливия. Я увела её от агрессии и разочарования матери и усадила в доме, чтобы выяснить, какого чёрта её не устроил ди-джей.

Оказалось, что дело не в конкретном ди-джее, и точка. Любой ди-джей.

Я сделала паузу.

— Итак, ты хочешь…?

— Группу.

— А. Группа. — Я кивнула, как будто это была вполне разумная просьба. — Уже есть какая-то на примете?

— Ничего такого, что вызвало бы у моих родителей сердечный приступ. — Она посмотрела на меня со знающим видом. — Я согласилась на всё остальное, что они хотели. И сказала, что единственное, что имеет значение, — это живая музыка. Это единственное, чего я хотела. — Её подбородок слегка выпятился.

О-о-о. Она решила выступить против. На моём мероприятии.

Я снова кивнула. Это был инструмент, тактика отсрочки. Заставлять людей думать, что я обдумывала варианты, хотя на самом деле внутри я кричала… Ты с ума сошла?

Оливия сидела на дорогом диване своей матери перед окном, из которого открывался вид на зелёную лужайку. Утренний свет проникал в комнату и делал девушку центральным украшением комнаты, с её точёными хрустальными чертами лица и гладкими чёрными волосами. Так оно и было. Она являлась наследницей десяти-пятнадцати миллионов долларов. Никто не знал, сколько именно; многие вещи, связанные с мистером Питером Джеем, было трудно определить. Хотя Оливии через неделю исполнится двадцать один год, выглядела она лет на пятнадцать, неземная, ивовая и совершенно неспособная противостоять бульдожьей уверенности своей матери.

Всего два небольших штриха бунтарства — пара серёжек, украшавших мочку одного уха, и округлый кончик крыла бабочки — татуировки, выглядывающей чуть выше рубашки на левом плече. В остальном она была так бледна, что почти прозрачна, как будто внутри неё горел огонь, но очень глубоко.

Я знала о пожарах, запертых внутри. У моей матери был такой.

Оливию было бы легко сбить с толку.

Но я не хотела её обманывать.

Поэтому вытерла руки о юбку и посмотрела на них, удивившись, что они занимались подобным. Оставалось только найти способ. Я бы поговорила с миссис Лави. Объяснила… а если это не сработает… ну, тогда…

Я взглянула на прекрасное полупрозрачное лицо Оливии и сжала вспотевшие ладони.

— Ладно! Посмотрим, что я смогу сделать. — Я ярко улыбнулась, как будто у меня был план.

Она настороженно посмотрела на меня, как будто знала, что у меня его нет.

— Я не знаю, почему моя мама полностью игнорировала всё, что я говорила, — сказала она.

— Да, это странно. — Мы посмотрели друг на друга: эта умная, наблюдательная, симпатичная, способная дочь сумасшедшей и я. У нас было много общего.

За исключением того, что никто и никогда не сможет меня обвести вокруг пальца.

Мне стало немного легче.

Зазвонил телефон, и я схватила его. Боже, как я любила свой телефон.

— Алло? — ответила я, помахав на прощание Оливии, которая выходила из комнаты.

Это был поставщик провизии. Пока она перечисляла свои многочисленные и весьма обоснованные опасения, я повернулась и, кивнув, посмотрела в окно. Миссис Лави беседовала с рабочим-строителем на краю лужайки возле кругового проезда. Она повернулась, указав в сторону дома, и я увидела, с кем она разговаривала.

Финн.

Моё сердце чуть не остановилось.

Выцветшие джинсы низко сидели на бёдрах, на нём была свободная хлопчатобумажная рубашка, и он символизировал большие неприятности — от пыльных рабочих ботинок до сдвинутой назад кепки, от всклокоченных чёрных волос и того, как секс исходил от него, словно волны тепла, даже с расстояния ста ярдов через эркерное окно.

А ещё он был зол. От него также исходила злость.

На меня.

Что он здесь делает?

У меня задрожали колени.

Я подумала обо всём, что Финн натворил в своей жизни, обо всех границах, которые он пересёк, обо всех неприятностях, которые причинял, просто идя своим путем. Я вспомнила его взгляд у реки, когда он решил выдать меня одиннадцать лет назад. И вспомнила, как он сказал, что не хотел говорить о своей службе в армии.

Финн больше не играл в игрушки.

Что бы сделал мужчина, которому не важны правила, если бы женщина ушла от него, не попрощавшись?

Я почувствовала настоящий страх.

Свести ущерб к минимуму. Эта мантра пробилась сквозь мой страх.

Я всё ещё слышала, как хозяйка кейтеринга говорила по телефону, когда бросилась к двери. Распахнув дверь, я окинула взглядом лужайку между мной и ними, затем сняла туфли и босиком побежала по газону.

Только настоящая чрезвычайная ситуация могла заставить меня сделать это.

Я бежала по прохладной зелёной траве. Финн слегка приподнял голову и посмотрел на меня сквозь солнцезащитные очки поверх плеча миссис Лави.

Я сделала строгое лицо. Он не шелохнулся. Я предупреждающе указала на него пальцем. Он был как кирпич и ничего не ответил. Потом его лицо снова осунулось, и он что-то сказал миссис Лави.

Я поспешила быстрее. Слышала, как ветер проносился мимо моих ушей. А может, это мой внутренний голос кричал мне страшные истории.

Я остановилась прямо за миссис Лави, задыхаясь, укладывая распущенные волосы на место и одергивая юбку. Она повернулась и высоко подняла выщипанные брови.

— Джейн, я удивлена. Мистер Данте сказал…

— Я могу объяснить, — сказала я, задыхаясь. Она остановилась.

— Ты можешь?

— Да, — поспешно сказала я, убрав волосы с лица. — Мы знакомы с тех времён, когда были детьми.

Она медленно кивнула. Но не выглядела убеждённой. Скорее смущённой.

— Мне жаль, что вас побеспокоили, миссис Лави. — Я взглянула на Финна. Он, молча, смотрел на меня в своих солнцезащитных очках. — Сейчас неподходящее время, мистер Данте, — бодро сказала я ему. — Я немного занята. Может, вы позвоните мне позже? Или напишете? — добавила я с надеждой. Дымовые сигналы, всё, что позволяло ему