во все это начинают верить добропорядочные люди и тем самым портятся. Вот, говорят, будто ведьмы летают. Ведьмы постоянно говорят такое о себе. Но канон Епископи[20] давно утверждает, что это заблуждение. Ведьмы, поддавшись внушениям сатаны и нашептываниям демонов, верят и утверждают, будто сами ночною порой скачут на каких-то животных с Дианой, языческой богиней, и с Иродиадой[21], а также бесчисленным множеством других женщин. Ведьмы утверждают, будто проносятся таким образом в безмолвии глубокой ночи через необозримые пространства, хотя на самом деле ничего этого не происходит и это лишь дьявольское наваждение.
— А не будь у ведьм языка, они бы этих небылиц не рассказывали? — догадался брат Ансельм.
— Вот-вот, — ответил бенедиктинец. — Тогда не пришлось бы тратить силы и эту ложь опровергать. А опровергать — это весьма непросто. Вот канон Епископи говорит, что священники во вверенных им храмах настоятельно должны проповедовать народу, что полеты ведьм — сущая ложь, однако доминиканцам, так любящим разжигать костры, этот канон не в указ… Самого сен-жерменского приора Вильгельма Эделина в 1453 году за попытку просветить свою паству насчет ведьм и то чуть не сожгли, благо хватило ума покаяться и признать полеты реальностью, вот и сел пожизненно вместо костра…
Собравшиеся явно не рассчитывали услышать на берегу озера целую проповедь, поэтому бенедиктинец сам себя прервал:
— Ну да ладно. Давайте я вам что-нибудь повеселее расскажу, во спасение душ и отогнание волка мысленного. Теперь, когда вы видели соленое озеро, вы лучше прочувствуете мой рассказ, ведь это чудесное озеро сотворил сам Лазарь, и вот при каких обстоятельствах. Ранее здесь располагались виноградники одной богатой женщины. И вот она шла по городу, несла прикрытую корзину, полную винограда. Ей встретился святой Лазарь, которого мучила жажда, и он, вполне справедливо полагая, что женщина несет виноград, попросил его у нее. Но жадная баба сказала, что у нее там соль. "Ну что же, соль, так соль", — печально согласился Лазарь. И что в итоге? Пришла дремучая, жадная баба в свои виноградники — а на их месте соленое озеро. Верите с трудом? Понимаю. Но дело в том, что мы, извлекая соль, порой находим в нижних слоях древние виноградные ветви. Стало быть, право предание.
— А еще что говорят о жизни Лазаря на здешнем острове? — поинтересовался юный Торнвилль.
— Разное. Вот такой случай передают. Как известно, святой Лазарь скончался в первый раз еще до Крестной смерти Спасителя и Господа нашего, то есть тогда, когда даже праведники, нося в себе проклятие первородного греха, попадали в ад. Это потом Спаситель извел их оттуда. И вот, попав в ад, увидев тамошние мучения грешников и затем будучи воскрешен, Лазарь был так потрясен, что потом всю оставшуюся жизнь не улыбался. Все творящееся в этом мире было для Лазаря нелепым и суетным по сравнению с тайной загробного бытия — и все же один раз, уже пребывая на Кипре, он рассмеялся. Увидел, как кипрский мальчишка на базаре украл горшок. Вспомнив предание о том, что первый человек был сотворен из глины, которая по сути своей есть прах, Лазарь развеселился и сказал: "Глина глину крадет". Вот так, господа мои. Сначала мы пьем из кувшина, потом обратимся в прах, из нас наделают кувшинов и будут пить, — завершил свой рассказ бенедиктинец.
У храма Лазаря англичане распрощались с этим монахом, зашли еще раз поклониться мощам человека, про которого было сказано, что он — друг Бога, и вернулись в порт.
Корабль был в полной готовности отплыть, но, по словам капитана, еще раз подтвердились нехорошие слухи о чужих кораблях у кипрского побережья: уже якобы то ли захватили, то ли потопили шедший в Фамагусту корабль. Кто — неясно. То ли сирийские сарацины, то ли мамлюки. Могли и турки, и просто пираты без роду без племени.
Однако, как бы там ни было, в Фамагусту следовало добраться обязательно, ведь, согласно поручению аббата Арчибальда Торнвилля, в этом городе полагалось закупить сирийские ткани. В общем, решили плыть дальше, держась побережья, а в уме и сердце юного Лео Торнвилля навсегда остались величественный храм Лазаря, живущие в соли летучие мыши и безымянная жрица Афродиты в своем соблазнительном танце…
И только мудрый друг Христов будет нашептывать, что и эта дива — всего лишь бренная глина, принявшая столь восхитительные формы едино по благости Творца и то на мгновение по сравнению с вязким течением Вечности.
4
Фамагуста встретила путешественников тягостным и напряженным ожиданием беды. Прямо в порту толпились вооруженные люди, стояли большие бомбарды, готовые обрушить свой огонь на врага, а поддерживали их орудия на башнях и куртинах[22] лузиньянского замка-цитадели и пристроенной к нему крепости, окружавшей город.
Англичан долго не впускали в порт. И только после того, как к их коггу подошла лодка с вооруженными досмотрщиками и они удостоверились в том, что имевший намерение войти в порт большой, хорошо вооруженный когг — действительно английский корабль, груженный лимассольским вином и сахаром, ему отвели место для якорной стоянки.
Лео Торнвилля, капитана и сопровождавших их двух цистерцианцев пригласили для разговора к капитану порта. Тот, посеревший и осунувшийся от забот, попросил извинения за причиненные неудобства и затяжку времени, после чего перешел сразу к делу. (Разговор между иностранцами, опять же, как было с командором-испанцем в Колосси, шел на кое-какой латыни, но со стороны чиновника уже больше похожей на итальянский.)
— Неподтвержденные, но многочисленные слухи заставляют принять меры к возможному отражению нападения. Поэтому, конечно, вам придется и в дальнейшем претерпеть некоторые неудобства, в первую очередь связанные с тем, что наш подеста полностью запретил ночную жизнь и вход-выход из города. Вы обязаны знать, что в создавшемся положении… В общем, город вынужден рассчитывать на вас, как и на прочих гостей в это тревожное время. Вы должны представить нам опись находящегося на борту огнестрельного оружия, включая пушки, аркебузы, сарбатаны[23] и прочее, а также опись ядер и указание наличного пороха в баррелях. В случае необходимости это вооружение поступает в распоряжение городского капитана и используется для отражения врага. Льщу себя надеждой, что и вы сами, как добрые христиане, в меру сил примете участие в обороне города. По окончании военных действий вам будет возвращено все оружие и компенсированы затраты пороха и ядер тем же количеством снаряжения, если не останется — деньгами.
— Невеселая перспектива — уплыть с деньгами, но без оружия. Легкая добыча для любого неленивого! — вставил капитан когга, но капитан порта устало
