Рутерфорд нервно сглотнул. Он не находил в себе и тени уверенности, что стоит ввязываться во все это. То, что несколько мгновений назад казалось увлекательным интеллектуальным приключением, внезапно приняло пугающий и зловещий оборот.
«Открытия, приглашение от профессора, таинственные карты, а теперь вот эта зашифрованная записка, из которой явствует, что профессор знал о грозящей ему опасности. Кэтрин нужна помощь — она обратилась ко мне. И возможно, профессор что-то обнаружил: нечто важное для всего человечества. Но тогда все очень, очень скверно».
Остановив пристальный взгляд на записке, прокручивая в уме события сегодняшнего утра, Рутерфорд внезапно догадался, о чем думает Кэтрин. Ни слова не говоря, он выложил на столе рядом с запиской гематрический код и начал расставлять в тексте цифры профессора Кента в обратном порядке.
Как только Джеймс подставил первые цифры в таблицу перевода, оба тут же поняли: интуиция их не подвела. Шифр выдал имя: «Мигель Флорес».
«Мигель Флорес Лима Перу Министерство памятников древности 0051172543672».
Рутерфорд наблюдал с возрастающим изумлением.
«Господи — все получается! Профессор общается с нами из могилы».
Кэтрин распрямилась и выдохнула. Подняв голову и глядя прямо перед собой, она терялась в догадках.
— Но что это значит? И почему не расшифровывается конец послания? Какая-то тарабарщина…
— Это номер… Телефонный номер в Перу. Думаю, он хотел, чтобы мы позвонили по нему.
17
Оба какое-то время глядели на стоящий на столе телефон, прежде чем Рутерфорд включил динамик и набрал номер. Раздался щелчок — звук соединения через тысячи миль.
— Hola. Buenos di'as.
Кэтрин, немного знавшая испанский, резко подалась вперед.
— Hola! Habla ingles?[14]
— Да, я говорю по-английски… Кто это?
— Доброе утро, сеньор Флорес, говорит доктор Кэтрин Донован, я звоню из Оксфорда, из Англии. Рядом со мной мой коллега Джеймс Рутерфорд. Простите за неожиданный звонок — я хотела бы поговорить с вами о профессоре Кенте.
Последовала долгая пауза, а затем с явным подозрением в голосе на том конце спросили:
— Кто сообщил вам мое имя?
— Э-э… мы нашли его… Мы друзья профессора Кента.
— Что происходит? Кто вы? Где профессор Кент?
Рутерфорд и Кэтрин удивленно переглянулись. Не зная, что предпринять, Кэтрин проговорила:
— Сеньор Флорес, профессор Кент мертв…
Долгая жуткая пауза.
— Сеньор Флорес, пожалуйста, помогите — нам очень надо поговорить с вами о профессоре Кенте. Вы с ним работали над чем-то?
Ответа не последовало.
— Сеньор Флорес, вы здесь?
— Вы сказали, вас зовут Кэтрин?
— Да, верно.
— Бог мой, профессор говорил, что вы когда-нибудь можете позвонить.
Повисла еще одна пауза. Наконец перуанец заговорил — теперь в голосе его явно слышался страх:
— …По телефону нельзя. Это касается слишком опасных вещей. Работу мы еще не завершили…
— Мы можем встретиться?
— Приезжайте в Лиму. Позвоните, когда будете здесь. Пожалуйста, не рассказывайте никому обо мне.
В трубке щелкнуло — на том конце дали отбой. Рутерфорд посмотрел на Кэтрин.
— Весьма странный разговор.
— Слышали, как он напуган? Вот и мне с каждым часом все страшнее… — Кэтрин покачала головой и вновь заговорила. Голос ее дрожал, но чувствовалось, что решимость ее не оставила: — Я точно поеду. Но поеду одна. Я пойму, если вы не захотите во все это ввязываться. У вас, наверное, свои планы на каникулы.
Джеймс размышлял о том, что в реальной жизни он занятой человек, преподаватель с кучей неотложных дел.
«Но Кэтрин нуждается в помощи — я не могу допустить, чтобы она на свой страх и риск отправилась на край света и сгинула. Если она нашла в себе смелость, то я не в силах вот так просто бросить ее». — Он скрипнул зубами.
— Когда летим? — спросил Рутерфорд, не до конца сознавая, что говорит. — Всю жизнь мечтал отдохнуть в Южной Америке: семестр был очень напряженный, да и за границей я не был уже два года.
Лицо Кэтрин осветилось улыбкой.
— Сейчас закажу билеты и доложу. Шагом марш паковать вещи, боец!
18
Глубоко в недрах здания ООН секретарь Миллер быстрым шагом возвращался к залу совещаний Генеральной Ассамблеи. Когда он уже подходил к дверям, с другого конца коридора его окликнул элегантно одетый молодой человек:
— Сэр, вас просят срочно подойти к телефону.
Секретарь крутнулся на каблуках и пошел за молодым человеком в просторный офис свободной планировки:[15]десятки пустых столов с незанятыми компьютерными терминалами. На одной стене размещались четыре плазменные панели — очевидно, для видеоконференций, — на другой распростерлась огромная карта мира. Над верхним краем гигантской карты были выведены украшенные геральдическими символами слова: «Резервный узел связи штаб-квартиры ООН».
В дальнем углу за стеклянной выгородкой располагался кабинет с огромным столом для переговоров. Секретарь Миллер, закрыв за собой дверь, быстрым шагом приблизился к столу и взял трубку. Ассистент мгновенно перевел на него звонок. Миллер нетерпеливо рявкнул в трубку:
— Да?
Ему ответил ректор колледжа Олл-Соулз.
— Простите, что побеспокоил вас, секретарь, но поступил я так лишь потому, что вы велели мне звонить в случае, если обнаружу хоть что-то подозрительное.
Растущее раздражение исказило лицо секретаря:
— Хорошо. Ближе к делу.
— У профессора был друг. Близкий друг. Женщина. Научный сотрудник нашего колледжа.
— И что?
— Интуиция подсказывает мне, что она подозревает.
— Людям свойственно подозревать. Она обладает какой-то информацией?
— Этого я пока не знаю. Но один из ваших агентов только что проинформировал меня, что она забронировала себе и своему компаньону билеты на самолет в Перу. По-видимому, она собирается привезти сюда тело профессора и, вероятно, заодно побеседовать с полицией: она очень расстроена. Просто я хотел, чтобы вы на всякий случай знали. Мало ли что…
