— Ничего, ваше высочество, — сказал Сварог. —В следующий ваш проезд по улицам этого беспокойного города встречать вас будутсовершенно иначе, клянусь…
Он и сам искренне верил в то, что говорил. Делия усталоулыбнулась ему, а тетка Чари вздохнула:
— Великие небеса, как спокойно и беззаботно жилось впиратах… Нет, понесло же меня на сушу…
— Зато на суше не утонешь, — сказал Сварог.
Рыдван качнулся и, поскрипывая, поехал вдоль улицы.
— Да уж, кому быть повешену… — Тетка Чариприкусила язык — в прямом, а не в переносном смысле.
— Бросьте, — сказал Сварог. — Я всегда успеювозвести вас всех в дворянство. А дворян вешать не положено. С ними обходятсясо всем возможным почетом, голову сносят церемониальным мечом и непременно назолоченой колоде. Это вам не грязная веревка, натертая прошлогодним дешевыммылом…
Шуточка была цинично-казарменная, но такие лучше всего идействуют в подобных переделках.
Прохожие на рыдван обращали мало внимания, а те кто норовилзаглянуть внутрь, — естественно, из шпионского рвения, — никак немогли признать в всклокоченной рыжей, нагло ухмыляющейся девахе с бесстыднозадранной до колен юбкой искомую принцессу. Таковой вот простенький фокус-покуспришлось сотворить Сварогу. Один раз на перекрестке, когда они остановилисьпропустить парадный кортеж сановитого сенатора, им даже довелось статьсвидетелями любопытного спора уличных зевак.
— А я вам на пальцах могу доказать, что похитили неалмаз. Алмаз — чепуха. Похители часть архива Багряной Палаты и, представьте,ужас какой, среди прочих бумаг — черновики плана нападения на Снольдер.
— И наши генералы такие дураки, что всерьез планироваливоевать со Снольдером? Не верю!
— Да нет, никто воевать не собирался. Умные людиговорят… Только я вас умоляю — ни-ни!
— Что вы! Я — скала! Кремень!
— Так вот, умные люди говорят, что это специально такаяшумиха. Чтоб Снольдер поверил, будто план подлинный, когда его агентамподбросят такую бумагу…
— Что-то слишком хитро вы заворачиваете.
— Да это же проще простого. Договор о дружбе соСнольдером на вечные времена наш мудрый Конгер заключать собирается?
— Вроде да…
— А как вы считаете, будут ли снольдерцы придираться когрехам и мелочам в договоре о вечной дружбе, если у них шилом в заднице будетвеский аргумент поторопиться?
Кортеж миновал, и рыдван двинулся дальше, не дав Сварогу иего спутникам дослушать до конца очередную сочиненную сказочниками Тайного отделениябайку.
Церковь святого Круахана, сложенная из темно-красногокирпича, вздымала к небу три колокольни с острыми шпилями и немного походила накрепость — малым количеством окон и толщиной стен. Последний раз ее отстраивалииз развалин пятьсот лет назад, до Латеранского трактата,[2] иэто сказалось на настроении зодчих. Впрочем, и новые храмы, принадлежавшиеБратству святого Роха, были построены так, чтобы отсидеться в них при осаде:загадочное братство, посвятившее себя борьбе с черной магией, не без основанийопасалось коварных сюрпризов.
Чем оно занималось, плохо представлял даже Гаудин — понаблюдениям Сварога, державший в отношении Братства почтительный нейтралитет.Но если где-то обнаруживался пробитый серебряной стрелой маг или таинственносгорала подозрительная антикварная лавка, грешившая продажей книг из ЧерногоПеречня, можно было прозакладывать голову, что в девяти случаях из десяти здесьне обошлось без нелюдимых братьев в коричневых рясах…
Один такой встретил их у входа — мрачный широкоплечий монах,на которого даже бывалый капрал косился с уважением. На поясе у него виселискрамасакс[3] в железных ножнах и три символа Братства —серебряный клеверный трилистник, бронзовая фигурка коня[4] ивырезанный из дерева сжатый кулак.
Не задавая вопросов, он повел их в обход алтарного зала,низкими коридорами без окон — в подземные этажи. К стагарцу и в самом делеотносились без всякой доверчивости: у входа в келью, где его поместили, сиделеще один монах, столь же внушительного сложения, держа меж колен внушительныйпосох, окованный с одной стороны широкими медными кольцами (вполне возможно, ис выкидным клинком внутри, монахи это практиковали и были мастерами гойкара[5]).
Сварог вошел, оставив остальных за дверью. В углу ровно, безкопоти, горел масляный светильник. Табуретов здесь было два, так что Сварогнемедленно сел на свободный и без церемоний принялся разглядывать стагарца —нарочито неторопливо, хмуро, чтобы тот понервничал и понял, что убивать его небудут, но и марципанами потчевать не собираются.
Он был не старше Сварога. Мочки ушей, должно быть, обрезаныв самом раннем детстве — не видно шрамов, кажется, что уши были такими отроду.Значит, потомственный колдун — это-то Сварог о стагарцах знал. На левой щеке —маленькое синее клеймо, неизвестный Сварогу знак. Морской колдун смотрелисподлобья и благостностью характера, сдается, не отличался.
— Ну что, сукин кот? — ласково спросил Сварог вкачестве вежливого приветствия. — Докатился? Или, выражаясь изысканнее,накликал на свою жопу приключений?
Стагарец глянул сущим волком и тихо напомнил:
— Я под защитой храма. Как приверженец Единого Творца.
— Твое счастье, — сказал Сварог. — Но менячто-то не тянет пускать пузыри от умиления. Скажи-ка лучше, как это ты,приверженец Единого, ухитрился во все это вляпаться?
Хмурый колдун, прямо-таки передернувшись, заторопился:
— Я потому и бежал, когда понял, во что ввязался…
— А лучше было не ввязываться вообще, — наставительносказал Сварог, подумав, что и сам бы охотно последовал сему золотому правилу,да вот никак не удается. — Давай поболтаем. Я уже знаю, что Сенгал решилподменить принцессу призраком. Но подробности и цели мне неизвестны. Как и твояроль в этом.
— Я познакомился с ним на Стагаре, и он уговорил меняотправиться с ним на Диори. Похоже, он знал, где лежит клад. Но не знал языкаИзначальных.
— И ты ему по-дружески переводил. Совершеннобескорыстно, а? По доброте душевной?
